Сашка боялся, но и трусом показать себя не хотел. Он тоже разделся. В воду не лез. Ежился от холода на остывших за ночь голышах и ждал, когда Цоба первым войдет в воду.
Цоба с разгона влетел в море и поднял разноцветные брызги.
— Эй, моряк, — кричал он, — дрейфишь?
Сашка осторожно вошел в воду. Море лишь с берега казалось спокойным. Вода то приподнимала Сашкино тело, то опускала на песчаное дно — море дышало. Сашка поплыл. Все непривычно: впереди не видно берега, а на дне черные водоросли шевелятся, будто пытаются поймать Сашку за ноги. А может, то вовсе и не водоросли… Да и вообще, говорят, акулы на людей нападают.
Сашка поспешно вылез из воды, долго прыгал то на одной, то на другой ноге — грелся и ждал Цобу. А тот заплыл метров на пятьдесят и отдыхал теперь на спине, разметав в стороны руки.
«Вот это пацан, да! — восхищался Сашка новым знакомым. — Вот с кем бы подружиться».
— Ну что ж, Качан, — вытирая лицо грязной майкой, сказал Цоба, — жми в свою мореходку. Тем же трамваем. Давай!
В мореходное училище Сашку не приняли. Набор курсантов уже закончился. Посоветовали приехать на следующий год.
Легко сказать: на следующий год. А где жить, что делать все это время? Ехать обратно, чтобы засмеяли ребята? А особенно этот Свиридов? Ни за что!
Сашка стоял на Приморском бульваре и смотрел на море: оно казалось тихим, совсем не романтичным, удивительно деловым, равнодушным к Сашкиной судьбе. В порту коптили корабли, над ними медленно вертели своими хоботами портальные краны. И только дальше, где море упиралось в серый горизонт, от черной точки поднимался лохматый дымок.
«Куда он пошел? Может, в Сингапур, — вздохнув, подумал Сашка. — Что делать? В кармане ни копейки, в желудке пусто. Эх, попасть бы сейчас на тот корабль. Вот он уже скрылся, словно нырнул в море, и только черное облачко осталось на горизонте. А что если поехать в Измаил? Говорил же Цоба, что там корабли и устроиться легче, чем в Одессе».
Другого выхода Сашка не находил. «Вот только бы поесть раньше, чем ехать. Но где раздобыть кусок хлеба?»
Сашка медленно побрел к вокзалу. У главного входа на фанерном щите висело расписание поездов. «Одесса — Измаил. Отправление — 22–00», — прочел он.
Часы на столбе показывали половину третьего.
«Долго ждать. Катану на товарняке», — решил Сашка и быстро пошел вдоль забора, отгораживающего пути. Найдя место, где не было колючей проволоки, Сашка без труда перелез через забор, прошелся по высокому перрону и увидел длинный состав. На одном из вагонов было написано: «Кишинев 14/9».
Выждав, когда паровоз дал гудок, Сашка взобрался по шаткой подножке на платформу. Поезд лязгнул буферами и стал набирать скорость.
Сашка сидел среди каких-то ржавых механизмов, болванок, колес.
Состав медленно продвигался через кукурузные поля, останавливался у каждого разъезда. К вечеру похолодало, и голодному Сашке стало еще тоскливее. «Хоть с голоду подыхай. Как собака. И того хуже. Ей, глядишь, кто кусок кинет. А тут…»
Сашка покрепче обхватил ногами чугунную болванку, на которой сидел, и в полусне подумал: «Может, удастся на корабль. А там моряки накормят. Они добрые».
Проснулся Сашка от толчка.
— Вставай, турист, приехали, — гудел чей-то голос над ухом.
Сашка открыл глаза и съежился. Над ним склонился милиционер.
Улизнуть нет возможности. Милиционер крепко держит за локоть.
— Ох, и спишь же ты, парень, — качает он головой. — Из-за тебя чуть в Бендеры не уехал.
«Бендеры. Так это уже Молдавия», — мелькнуло в Сашкиной голове. Он осмотрел вокзал. Небольшое двухэтажное, наполовину разрушенное здание. Красные кирпичные буквы: «Тирасполь».
В дежурке пожилой лейтенант милиции спросил:
— Туриста привел, Кузьмич?
Кузьмич наконец освободил Сашкин рукав.
— Так точно… С товарного, — доложил он.
— Что ж, давай знакомиться, — ласково начал лейтенант.
На Сашку этот тон не подействовал. «Все так — ласково, ласково, а потом давай выпытывать… Скажешь правду — обратно в техникум отошлют», — подумал Сашка и отрекомендовался:
— Сергей Куприн.
А лейтенант уже смотрел на его пальцы. Сашка поспешил спрятать руки за спину.
— Подойди-ка сюда, Сережа. Покажи руки. О! Вот и паспорт, — обрадовался милиционер, глядя на синюю татуировку, — «Саша К.» А на другой руке что?