В окно врывались веселые солнечные лучи. На стенах и потолке палаты играли зайчики.
— Купаетесь уже? — спросил Цоба.
— Вчера сезон открыли. На «острове папуасов» раков ловили.
— Это да! Вот бы раков половить, — мечтательно проговорил Цоба. — Ну, а как с этой установкой, что дождь делает, интересная машина?
— Чудна якась! Громадна труба на колесах, наче чудовище.
— Древнее ископаемое, — подсказал Спирочкин, — помесь жирафа с водопроводом.
— А шефы как? Ходят? — спросил Цоба, покосившись на Сашку.
— Экзамены у них скоро. Редко бывают, — грустно проговорил Сашка.
— Теперь всё больше к ним ходят, — пояснил Спирочкин. — Качанчик твой в поэзию ударился. Говорит теперь только стихами даже с Фердинандом.
— Не ври, Помидор.
— А что, не правда? Мишенька, скажи, так ведь?
— Га?
— А ну тебя. Вспомни, что Сашка шептал ночью.
— Шо?
— Ну говори, говори, Помидор, — беззлобно разрешил Сашка. — Вот брехун.
— Постой, как же это? — Спирочкин задумался. — Ага, вот:
Ребята засмеялись.
На шум прибежала няня. Строго посмотрела на посетителей. Но едва она вышла, как Спирочкин наклонился и зашептал, поглядывая на Мишку:
— Видишь, Медведь какой грустный?
Все посмотрели на Потапенко. Тот действительно уставился в окно, хмурился и ждал, какую еще легенду о нем расскажет Помидор.
— Грустный, правда? Это все с прошлого воскресенья.
— Та не бреши, — донеслось от окна.
— Ладно, слушайте. Ночь. Теплынь, хоть в трусах загорай под луной. Малый сад. Цветет сирень. И вдруг с неба прямо на скамейку опускаются два нежных ангела с крылышками.
— Мабуть, с рогами?
— Ангелы-то? Миша, это черти с рогами. Но тут откуда ни возьмись…
Аркашка театральным жестом указал на Мишку.
— Медведь?
— Вот именно. Косолапый, диковатый. Мамочки, шо там было! Осыпалась сирень, потухли звезды. Гибель Помпеи видели? Так это было похлеще.
— А где же ангелы?
— Ангелы поспешили смыться на свое небо. Я их больше не видел в тот вечер.
— А ты при чем?
— Мамочки мои родные, вы же догадались, что ангелы — шефы наши, медведь — вот он.
— А ты?..
— Ну, я… — Спирочкин растерялся. Зачем он себя-то вмешал в эту историю? — Я… это…
— Був чертом рогатым, — дополнил его Мишка. — Рога ему дивчата поставили. Вин до них, а воны деру! — И Мишка рассмеялся, довольный.
В палате снова поднялся шум, и няне пришлось выпроводить беспокойных посетителей.
СКОЛЬКО СТОИТ МАТРЕШКА?
Приближался долгожданный день бала. Вот когда по-настоящему завидовали пятой группе.
Степана Петровича атаковали слесари, электрики.
— Чем мы хуже этих пекарей? Любимчиков своих ведете! — бушевал Сомов.
Кольцов, как мог, успокаивал ребят, говорил, что все училище никак не может поместиться в небольшом школьном зале. Обещал на следующий бал достать билеты и для других групп.
Токари готовились к балу, словно к параду.
Лидия Петровна спешно обучала их всевозможным танцевальным па, объясняла, как вести себя с девушками.
Вся эта наука для ребят была нова. Они стыдливо повторяли за Лидией Петровной движения, подсмеивались друг над другом, но каждый вечер охотно шли на эти «девчачьи» занятия.
Не бывали в классе только «артисты». Ребятам удалось-таки уговорить Спирочкина петь частушки под Мишкин аккомпанемент. Уговорить его было не так просто.
— Это же насмешка, — шумел он. — Ты, Качан, хитрюга: сочинил частушки про меня, и мне же их петь.
— Да кто подумает, что про себя ты поешь? Я же фамилий не указываю. Так и Мишка может заартачиться. Там и про него есть.
Мишка пиликал на своей гармонии, отмалчивался.
…К школе пятая группа подошла строем, с песней. Школьницы выглядывали из окон. Перед самым парадным крыльцом песня умолкла. Игорь скомандовал: «Группа, — ребята с особым шиком чеканили шаг, — стой!» И сразу, как один человек, замер строй.
Слегка оробев, ребята входили в школу. Почему-то шепотом переговаривались между собой.
Девочки их встретили тоже настороженно. Они с любопытством поглядывали на гостей.
Где-то наверху играла радиола. Ребята сняли фуражки, тщательно пригладили свои «ежики» и медленно, скопом двинулись в зал.
На сцене, за длинным столом, заставленным цветами, сидели учителя, школьники. Там же была Иринка. Она увидела Сашку, смущенно улыбнулась и опустила глаза. «Значит, отличница», — подумал Сашка. Ему в эту минуту так хотелось быть тоже там, в президиуме, рядом с Иринкой!