– Как видно, ты сам не знаешь законы, Солон, – ответил жрец и презрительно рассмеялся, а затем плюнул на пол. – Однако ты тут властвуешь и можешь делать то, что хочешь. Помни только: боги видят смертных в каждый миг их жизни и судят всех по справедливости, которой я, как видно, не дождусь от тебя.
– Оставь эти пустые слова, Оркинолус, – сказал староста. – Ты признаёшь себя виновным в том, что совокуплялся с умершими и осквернял как храм Солонука, так и всю нашу деревню, не говоря уже о твоём нечистом теле?
– Нельзя отрицать то, что видели столь многие, – ответил Оркинолус. – Я признаю и каюсь! Грех мой велик! Я прошу прощения у богов и буду каяться до конца моих дней! Кроме того, я должен просить прощения и получить достойное наказание в Круге жрецов. Там меня отправят в долгое изгнание, в котором я смогу искупить мои грехи. Потому и требую я передать меня им. Так велит закон!
– Передать тебя жрецам, чтобы они отправили тебя в паломнический путь куда-нибудь в дальние края, и ты мог бы замаливать там грехи, служа в таком же деревенском храме, только в более бедной деревне? Этого ты хочешь? – спросил Афанисий.
Жрец промолчал, а Парафей потёр свои крупные ладони и произнёс:
– Не думай отделаться такой мелочью, Оркинолус. Это не наказание. Но мы накажем тебя так, как должно наказать за твоё преступление. Однако если бы мы и не могли воздать тебе по заслугам – всё одно! Наказание настигнет каждого, хотя человек может и не понимать за что судьба наказывает его.
– Вы сами преступники! Вы не чтите закон, а значит и богов, – прошипел жрец.
– Если ты хочешь, чтобы тебе вставили кляп, то ты на правильном пути! Прекрати дерзить или я заткну тебе рот, – пригрозил Солон, и подсудимый умолк.
– Святотатцы, рассуждающие о святости, вызывают у меня столько же доверия сколько шлюхи, призывающие к воздержанию. Не наполняй свою нечистую речь именами богов, ибо ты отрёкся от них, когда осквернил храм своею похотью, лучше склонись пред ними и моли о справедливом наказании и искуплении, – сказал Афанисий.
– Будь честен хотя бы теперь, и имей смелость принять на себя достойную твоего проступка кару. Ты должен быть как яблоко, которое разрежут на части, чтобы стало ясно червивое оно или нет и можно ли, очистив повреждённую часть, употребить по назначению остальное, – внёс свою лепту Парафей, который, в своё время, учился в Стокгроде и умел довольно неплохо произносить важные речи.
Жрец продолжал хранить молчание и лишь злобно смотрел на Солона, слегка покачивая головой и кусая губы.
– Если вы намерены расправиться со мной не соблюдая закон и не передавая меня Кругу жрецов, если намерены оставить весь Солонук без жреца, и, может быть, наложить свои лапы на имущество храма, то так и скажите. Зачем вы изображаете из себя строгих и праведных судей, если не годитесь для своих ролей, и мне об этом очень хорошо известно! Да-да, я знаю кое-что и о ваших прегрешениях, о честнейшие вожди этого позорного шествия глупости, этого судилища, этого спектакля, в результате которого меня накажут не по воле богов и закону великого князя, но несправедливо и незаконно, – проговорил жрец, нарушив наконец молчание.
Судьи переглянулись. Солон потёр лоб ладонью, Афанисий последовал примеру старосты, а Парафей постучал пальцами по своему табурету и озадачено промычал что-то себе под нос. Но замешательство глав Солонука длилось недолго.
– Хватит уже взывать к справедливости, Оркинолус, – процедил сквозь зубы староста. – Ещё немного и ты объявишь себя несчастной жертвой жестоких гонителей трёх богов! Вот только мы не Цех Чистого Разума, а ты не праведник, а осквернитель. Ты помнишь своё преступление, бывший жрец? Помнишь, как совал свой член в мёртвые тела, вместо того, чтобы помочь душам, когда-то эти тела населявшим, отправиться в другой мир? Или мы не взяли тебя на месте твоего преступления? Или десятки жителей деревни не были свидетелями твоего греха?
– Он нас не слышит, – сказал Парафей. – Этот боров не слышит даже справедливых судей, которые хотят установить правду.
– Возможно, мы найдём способ улучшить его слух, – отозвался Солон. – Итак, сейчас нам предстоит выяснить самое главное. Советую отвечать и правдиво, бывший жрец. Сколько раз ты совокуплялся с трупами? Давно ли ты этим занимаешься? Отвечай!
– Мне давно следовало воспользоваться своим правом и взять хотя бы одну жену, а лучше трёх. В этом моя ошибка. Я признаю. Пагубная похоть привела меня к преступлению, которое нужно замаливать очень долго. Но это случилось всего один раз. Первый и, я уверен, последний раз, я делал это тогда, когда вы застигли меня. Я пал один раз, и я знаю, что смогу искупить это. Боги милостивы. Они могут простить и прощают. Да, это так. Последуйте же и вы их примеру, – сказал жрец.