– Я же говорил, он там пригодится, – заметил Меркулис.
– Это первый кто готов идти в лес! – прокричал Солон.
– Не первый! – сказала Камарка. – Первой была Евлеша.
– Да, действительно, – признал Солон. – Вы знаете что и я – ваш староста, не уклонюсь от похода к башне. Значит, уже двое мужчин готовы идти, и с нами Евлеша. Есть ещё те, кто хочет взяться за смелое и нужное дело?
Вперёд вышел мясник Ярка, который чудовищно шепелявил и поэтому предпочитал помалкивать.
– Ну вот, это хорошо. Ярка и его мясницкий нож точно там пригодятся. Может быть и глуп мясник, но его боится бык, как говаривал мой дед. Эх, знатный был сапожник, – сказал Меркулис.
– Ещё? Кто ещё готов идти к башне в Румлоне? – вопрошал Солон.
Но люди в Доме радости притихли. После долгих сомнений вперёд вышел кузнец Вашилка.
– Но четырёх мужчин и одной женщины мало для такого дела, – сказал очередной участник похода.
– Выберите самых сильных и молодых, – проскрежетал Меркулис. – Как я и предлагал.
– Не могу я приказывать жителям Солонука, ибо я не гарехон и даже не байор, потому предложим судьбе решить нашу участь. Пусть каждый вытянет жребий. Нужны нам клочки бумаги. Столько клочков, сколько людей собралось в зале. Двери зала будут закрыты, чтобы не бежали вы от судьбы…
– Говоришь ты, что не повелитель ты жителям Солонука, но не хочешь выпускать тех, кто волен уйти, правильно ли понял тебя старый сапожник? – спросил Меркулис.
– Что ж, можете уходить, но расценим мы это как трусость и предательство. Вольны вы уйти, а мы вольны собрать раду деревни и выгнать трусов вон.
– Вот так свобода для свободных людей, – сказал Меркулис и ухмыльнулся. – Что ж, раз так нужно, то давайте начнём. Несите бумажки, пишите имена, берите ночной горшок и ссыпьте туда все бумажки, а какая-нибудь девушка пусть закроет свои прелестные глаза и тянет жребий. Говорят, боги предрешили судьбу каждого, и сокол поплывёт, а рыба полетит, если так им написано судьбой.
– Только ночных горшков нам не надо, оставим их княжеским дочкам и сынкам, – ответил староста. – Есть тут кувшин работы нашего Парафея. Можем взять его.
– Да-да, тот самый горшок, что стоит целый кошелёк золотых, – промычал Меркулис. – Стоит взять именно его. Горшок от честного ключника для честного дела.
Староста ничего не ответил ехидному сапожнику, а молча взял кувшин и прошёл по всему залу. Чудесное металлическое перо, наполненное чернилами, одолжил жителям деревни брат Афанисий. Он же написал имена двух-трёх неграмотных: большинство жителей Солонука вполне неплохо писали и читали.
Люди бросали бумажки со своими именами в чёрный кувшин и многие так боялись жребия, что закрывали глаза и садились на табуреты, скрестив руки на груди и вознося молитвы всем трём богам.
– Кто же вытянет бумажки? – спросил Хлом.
Староста обвёл взглядом собравшихся. Его взгляд упал на самую молодую девушку среди тех, что осмелились прийти и были пропущены в зал. Это была воспитанница Афанисия, рыжеволосая Талия Ошур.
– Талия, милая, подойти сюда! – позвал староста и Афанисий, всё время сидевший с опущенной головой, вздрогнул и поднял своё лицо, чтобы взглянуть на воспитанницу.
Обычно бойкая Талия немного смутилась, но всё же быстрым шагом вышла в центр зала и взяла кувшин из рук старосты.
– Я должна вытянуть бумажки? Но сколько? – спросила Талия приятным, высоким голоском.
– Двадцать две, – ответил Солон. – Столько героев добавим мы к тем, кто уже в нашем отряде. И пусть заманчиво для нас выбрать самых сильных, как предлагал Меркулис, но одной силой не решить исход поединка с чёрным колдуном. Пусть сами боги направят твою руку, девица, и помогут избрать тех, кто покарает зло.
Талия выслушала старосту и, заметно волнуясь, запустила руку в кувшин. Очень скоро двадцать две бумажки лежали на лавке перед старостой, и он принялся читать имена:
– Парафей, Лорка, Мош, Хлом, Ролка, Вариус, Дорин, Ешка, Меркулис, Сырач, Жакрус, Малго, Апрон…
Когда Меркулис услышал и своё имя он всплеснул руками, а затем хрипло проговорил:
– Что ж, надеюсь моя смерть кого-то порадует и будет кому-то полезна. Вряд ли я помогу унять чёрного колдуна, но хотя бы моя жена порадуется. Она давно засматривается на молодого кузнеца, так что стать вдовой, видать, совсем не против.
– Не замечал, чтобы твоя Евка на меня засматривалась, – сказал Вашилка.
– Ну значит и не было такого, – отрезал Меркулис, пряча глаза, в которых поблёскивали смешливые искорки.
– Теперь мы знаем, кто пойдёт к башне, но кто нас туда отведёт? – спросил Солон.