– Это была не моя идея.
– А-а-а! – прошипела змея. – Значит у тебя все трюки заранее спланированы, да? В тихом омуте черти водятся? Спорим, все дамы у твоих ног!
– До сих пор скорее ни одной, – пробурчал Румо пиля дерево.
– Ты отличный парень! – сказала змея. – Ты не хвастун, иначе ты бы мне уже рассказал, что убил нурнию.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю всё, что происходит в моём царстве. Ну и кое-что кроме этого, мой дорогой. У меня было достаточно времени всё обдумать. Так что, если хочешь что-нибудь узнать – спрашивай, не стесняйся.
– Спасибо, – сказал Румо. – Мне ничего не надо.
– На самом деле ничего? Ничего, что тебя волнует?
Румо задумался.
– Стой, есть! Вот оно…
– Ну-ка, выкладывай!
– Чем длиннее это будет, тем короче это становится. Что это?
– Жизнь, мой мальчик, жизнь! – ответила змея. – Это слишком просто.
Румо почувствовал себя несказанно глупым. Ну конечно! Он мог бы сам додуматься!
– Ты мог бы меня спросить, где здесь закопаны большие сокровища.
– Спасибо, – ответил Румо. – У меня есть всё, что мне нужно.
Румо отломал ветку дуба.
– Ой! – воскликнула змея. – Лучшего дерева для шкатулки для возлюбленной ты не найдёшь!
– Это было по-настоящему щедро с твоей стороны! – сказал Румо. – Я должен идти.
– Жаль, – со вздохом ответила змея. – Было приятно поболтать с тобой. Всего хорошего! Может ещё встретимся.
– Да, может быть, – сказал Румо засовывая кусок ветки под мышку. – Огромное спасибо!
– Будь осторожен с этими проклятыми нурниями! – крикнула ему вслед змея. – И, кстати, как её зовут?
Румо обернулся:
– Кого ты имеешь ввиду?
– Ну, твою возлюбленную.
– Её зовут Рала.
– Рала. Красивое имя. А тебя как зовут?
– Румо.
– Румо? Тебя зовут как…
– Карточную игру, да. Я знаю.
– Забавно.
– Да, – простонал Румо. – Забавно.
Шкатулка
– И что теперь? – пробурчал Гринцольд.
Судя по всему, демонический воин всё ещё был в состоянии шока после пробуждения, поскольку на любое действие он слишком остро реагировал. После того, как они покинули Нурненвальдский лес, Румо остановился, сел в траву, вытащил меч и начал им обрабатывать дубовую ветку. Опускались сумерки.
– Мы вырезаем шкатулку! – пропел Львиный зев, в восторге от подобной работы. – Шкатулку для возлюбленной.
Гринцольд простонал.
Парой уверенных движений придал Румо куску дерева правильную форму – прямоугольный параллелепипед десять сантиметров длиной, пять сантиметров высотой и пять сантиметров шириной. Затем он отпилил тонкий кусок для крышки и старательно выдолбил параллелепипед изнутри. После этого он вырезал канавки для крышки, по которым её можно было задвигать и выдвигать и принялся за отделку шкатулки.
Всю шкатулку он изукрасил узором из листьев, корней, побегов и коры, а спереди он вырезал полурельеф нурненвальдского дуба Яггдра Сила так, как он запечатлелся у него в памяти. Он с огромной аккуратностью моделировал каждую ветку, каждый листок. На ветках и между корней он вырезал животных, через которых дуб с ним разговаривал: пушистого зайчика, однорожку, филина, змею, ворона, жабу, двуглавую шерстяную курочку и крота. Львиный зев изо всех сил помогал ему своими советами.
– Ну зачем мы так надрываемся? – стонал нетерпеливо Гринцольд, пока Румо остриём меча вырезал из дерева ухо однорожки. – Надо же было мне так опуститься! Теперь вырезаю сентиментальный китч!
– Любовь сильнее смерти! – сказал Львиный зев.
– Как раз наоборот,- пробурчал Гринцольд.
Щёлк – и от дерева отлетела малюсенькая щепка, а на том месте, где она раньше был, появился тонкий надрез толщиной с волос. Львиный зев практически впал в экстаз:
– Вот, немного левее! Стоп! Пол миллиметра вправо! Стоп! Именно здесь! У этого корешка можно было бы вырезать ещё пару детал… – да, тут. Сейчас!
Щёлк – и опять отлетела щепка, даже скорее пылинка, но эффект был потрясающим.
– У тебя отлично получается, – похвалил Румо.
– Настоящее искусство скрыто в деталях, – сказал Львиный зев. – Не люблю грубую работу.
– А я люблю, – пробурчал Гринцольд. – Один удар и три головы валяются в снегу. Вот это искусство! Скоро вы уже закончите ерундой заниматься?