Девушка развернула лист бумаги и прочитала:
— Ты Рум… пель… штиль… Боже, твоё имя такое сложное! Но я уверена, что это ты. Никто не обманывает Смерть.
— Но меня зовут не Румпельштильцхен, — солгал я. — Я Румпельштейн.
— Ага, а я Волшебница Изумрудного города. Готовься, потому что я сейчас отрублю твою голову. Щёлк. Щёлк. Щёлк, — взмахнула она в воздухе косой, словно та была игрушечной. Белки радостно запрыгали у её ног. — Слушай, я терпеть не могу эту работу, поэтому давай побыстрее с этим разберёмся. А, ещё… Я принесла тебе хлеб и пирожки. Ты же любишь пирожки?
— Люблю, но я не могу поверить, что сейчас умру.
— Хммм, — она вздохнула, искренне мне сочувствуя. — Между прочим, меня зовут Поварёнок, — она дружелюбно протянула мне руку.
— Пожалуйста, — упал я на колени. — Я не могу умереть сейчас. Я ещё не нашёл свою дочь. Ради неё я даже продал свою душу.
— Да, я тебя помню, — произнесла девушка, подбрасывая в руке кокос. Она дважды постучала по нему и пробормотала себе под нос: «Прекрасно». — Это тебя убили охотники Королевы, — резюмировала она.
Я кивнул:
— Мне казалось, что я видел тебя прямо перед смертью. А может, мне просто показалось.
— Нет, это была я, — она сорвала что-то с дерева, засунула в рот, а спустя долю секунды выплюнула обратно. — Фу, какая гадость, — пробормотала девушка. — Это была я. Я пыталась спасти тебя от Тени. Ты не должен был умереть в тот день. Твоё время тогда ещё не пришло. Я старалась тебя спасти, но не смогла.
— Тогда спаси меня в этот раз, — попросил я. Девушка была молода, лишь на год или два старше моей дочери, но с тех пор, как я увидел её в день своей первой смерти, я понял, что она убьёт меня в мгновение ока, как только придёт моё время.
— Я видела в тот день твою дочь, — девушка аккуратно подбирал слова. — Она прекрасна, а её волосы… О Боже, они сногсшибательны! Такие длинные и шёлковистые. Вот бы и у меня были такие замечательные волосы! Я слышала, что она умеет прясть сны для детей. Это правда?
Я кивнул, никак не веря, что стою лицом к лицу со Смерть.
— Так печально, что Королева её забрала, — грустно произнесла девушка.
— Ты видела её с тех пор?
«Если она ответит положительно, то я с лёгкой душой готов умереть».
— Нет, — она провела лезвием косы по красному плащу, как по точильному камню. — Никто никогда не слышал о девушках, оказавшихся во дворце Королевы. Иногда я задаю себе вопрос: а смогу ли я сбежать оттуда, когда придёт её время, и я должна буду забрать Королеву? Знаешь что? Я тебя отпущу, — внезапно сказала она, смеясь над щекочущей её шею белкой.
— Правда? Почему?
— Найди свою дочь, а потом я с тобой закончу. И не пытайся играть со мной. Древо Жизни скажет мне, когда ты найдёшь свою дочь.
— Но разве ты не нарушаешь правила, отпуская меня?
— Королева нарушила их первая, позволив тебе умереть, — подмигнула мне девушка. — Иногда мне приходится ломать установки. Ты же не думаешь, что я всегда могу аккуратно выполнять свою работу? Всё, ты слишком много болтаешь и тратишь моё время. Я должна вернуться к своим любимым. Поэтому я сделаю это ради твоей дочери, — она замолчала на секунду, — и ради тебя.
— Ради меня? Отчего?
— Не знаю, но в тот день, когда похитили твою дочь, я считала тебя, Румпельштейн, хорошим человеком. У тебя ещё есть время начать всё с чистого листа. И, между прочим, твой Хозяин мёртв. Я знаю, что ты его искал.
— Что?
— Он похоронен на том холме. Я видела, как ты о нём расспрашиваешь, и решила сказать.
Я посмотрел на вершину холма, и моё сердце бешено заколотилось. Я не мог понять, как создатель может умереть. И кто же расскажет мне о том, зачем меня создали? Но, по крайней мере, у меня появился шанс узнать его имя.
— Эй, — позвала меня Смерть до того, как я начал взбираться наверх, — ты знаешь, где тут рынок? Мне нужен Гоблинский Фрукт для Волка, а то он скоро так проголодается, что съест меня.
— Какого Волка? — нахмурился я. — И почему Смерть не знает дорогу к рынку?
— Ну, я же Смерть, а не Христофор Колумб или Нострадамус!
— Полагаю, Смерть не боится гоблинов на рынке?
— Правильно полагаешь, — взмахнула девушка косой. — Так, где он?
Я отвёл её к рынку, а потом повернулся обратно к холму. С каждым вдохом моё сердце готово было вырваться из груди. Кто же мой создатель? Скажет ли мне что-нибудь его имя?
Я карабкался и карабкался, тяжело дыша, пока не оказался перед единственной могильной плитой на всём кладбище. Начался дождь. Я опустился на колени, чтобы прочесть имя человека, сшившего меня и вернувшего к жизни по причинам, находящимся за пределами моего понимания.