У меня есть воспоминания? А я думал, что только что родился. Я и не знал, что это моя вторая жизнь. Вы когда-нибудь вспоминали вещи, которые с вами не происходили? Тогда вы, скорей всего, родились там, где я беспомощный в тот день лежал.
Той ночью моё сердце, наконец, соединилось с новым телом, и мне начали сниться сны.
Мне снилась девочка с длинными волосами, работающая за прялкой. Моё призрачное появление заставило её улыбнуться, и я услышал, как её розовые губы произносят знакомую фразу:
- Я же говорила, Румпельштильцхен, что спряду для тебя чудесный сон.
- Кто ты? – спросил я, когда у меня не получилось извлечь из всклокоченной памяти нужное воспоминание.
- Я Рапунцель. Твоя дочь. Ты снова жив. Ты ведь отомстишь за меня, папа?
Я очнулся в приступе ярости, разбивая и разрушая всё, что видел. Я вспомнил свою дочь и жаждал мести. Я знал, кем я был, и что со мной произошло. Горбун спрятался под столом и боялся смотреть мне в глаза. Хозяин стоял в дальнем углу, курил трубку и что-то записывал на пергаменте, изучая своё новое создание.
И тогда я впервые увидел своё отражение в зеркале: ужасный, уродливый, деформированный. То ли живой, то ли мёртвый. Меня составили, как мозаику, из разных частей тела, и выглядел я премерзко.
- Я это исправлю, - уверил меня Хозяин. – Сначала я должен удостовериться, что всё сработает. Скоро я сделаю для тебя красивое, улучшенное тело. Румпельштейн.
- Не называй меня так! – закричал я. – Я хочу видеть свою дочь!
- Значит, ты вспомнил? – с детским любопытством подался вперёд мужчина. – Это хорошо. Как только тебе станет лучше, ты будешь волен делать, что пожелаешь.
Внезапно в комнату проникли крики и топот ног. В замешательстве я подошёл к маленькому окошку и выглянул на улицу. Перед башней собралась огромная толпа с факелами, проклинающая моё новое существование и новое имя. Все люди были жителями Королевства Скорби, и все они требовали моей смерти. Их послала Королева, желавшая покончить со мной раз и навсегда. Королева, похитившая мою дочь и разрушившая наши жизни.
Что же это за жизнь после смерти? Я был хорошим человеком и умер на коленях, но всё же остался хорошим в душе. Я не хотел, чтобы меня воскрешали, не хотел, чтобы меня ненавидели. Всё, чего я желал – это спасти свою дочь. И у меня снова не получилось.
- Не обращай на них внимания, - сказал мне Хозяин. – Они скоро уйдут, потому что не смогут попасть внутрь мельницы. И люди не понимают твоего величия, - он подошёл ко мне и положил ладонь на плечо. – Ты прекрасен, Румпельштейн. Разве ты этого не понимаешь? Они просто пока не видят этого.
Наступила ночь, и люди стали уставать и разбредаться по своим скромным жилищам, но клялись, что придут сюда и завтра, и послезавтра, пока не увидят на земле моё мертвое тело.
Вскоре мне удалось заснуть, и во сне ко мне снова явилась моя дочь. Теперь я ещё сильнее скучал по её обществу. Девушка взяла меня за руку и повела к крутому холму. С его вершины я увидел Королевство Скорби с высоты птичьего полёта: оно было окружено водой на Юге, на Западе и на Востоке. А на Севере стояла скованная льдом моя родная деревня.
- Видишь, каким маленьким кажется отсюда королевство? – спросила у меня во сне Рапунцель. Это был последний сон, который она сплела для меня до того, как её похитили. Я думал, что умру и буду смотреть этот сон вечно.
Она была права насчёт королевства. Всё величие и мощь королевства казались незначительными в сравнении с расстилающимся за океаном миром, видимым с вершины холма.
- Не позволяй злу себя изменить, Румпельштильцхен, - произнесла девушка, похлопывая меня по плечу. – Будь сильным. Не дай ему превратить тебя в Румпельштейна. Верь в своё истинное имя, и оно даст тебе великие силы. Будь терпелив, и все твои страдания окупятся.
Похоже, моя Рапунцель была мудра не по годам.
- Я чувствую, что приближается война, Румпельштильцхен, и лишь одна сторона в ней окажется победителем, - моя дочь развернулась и пошла прочь.
- Подожди! – закричал я. Её маленькая фигура быстро исчезала и теперь была только точкой на горизонте сплетённого ей самой сна. – Меня не волнуют войны. Меня не волнует королевство. Я просто хочу вернуть свою дочь. Как мне найти тебя? – спросил я отчаянно. Я даже не понимал, настоящей она была, или это не более чем игра моего воображения.
- Меня будет сложно найти, - сказала Рапунцель через плечо. Её длинные волосы развевались на ветру, взлетая и колыхаясь на фоне серебристой луны и усыпанного звёздами неба. – Похить как можно больше детей. Это должны быть первенцы. Во снах некоторых из них есть подсказки на местонахождение моей тайной темницы. Если ты сможешь правильно разгадать детские сны, ты узнаешь, где я.
- Мне это не нравится, - произнёс я. – Должен быть более лёгкий путь.
Интересно, почему она не может перейти сразу к делу и рассказать мне про более простой способ? А может, в моих снах совсем не Рапунцель?
Её взгляд пронзил меня насквозь.
- Есть ли более лёгкий путь, Рапунцель?
- Этот путь может быть более лёгким для тебя, но гораздо сложнее для других. Но я расскажу тебе о нём, - решила девушка. – Когда ты найдёшь себя, ты найдёшь и меня, - произнесла она и растворилась в темноте.
Я проснулся среди ночи и задался вопросом: интересно, каким она видела меня во сне? Видела ли она моё тошнотворное, бездушное тело?
Той ночью я попробовал отправиться на разведку башни, тщательно обдумывая слова Рапунцель. Но прежде, чем я успел разгадать её слова о поиске себя, как моих ноздрей достиг запах дыма. Я подбежал к окну, и мне открылась отвратительная картина: крестьяне Скорби поджигали башню.
Они уже поймали Хозяина, но горбуна нигде не было видно. Скоро я здесь умру. Как иронично – я умру во второй раз в своей жизни.
Я стоял посреди горящей башни, и тут увидел человека, которого никогда прежде не встречал. Это был блондин в нарядных одеждах, и к моему удивлению, огонь не обжигал его.
- Кто ты? – спросил я.
- Терпеть не могу, когда кто-то задаёт мне такие вопросы. «Кто ты?» «Откуда ты?» «Ты здесь часто бываешь?» Ты ведь со мной спать не собираешься, так? Не так важно, кто я такой, как то, что я могу сделать! – театрально заявил он.
- Ты можешь помочь мне выбраться отсюда?
- Ты просто снял эту фразу с моего языка, - мужчина ухмыльнулся и прищёлкнул пальцами. – Всё имеет свою цену, кроме, хм, одного. Но я не скажу тебе, что это, учитывая, что готов отпустить потенциального грешника.
- Денег у меня нет, - предупредил я.
- Друг мой, деньги слишком переоценивают. Деньги гораздо проще сжечь, чем человека, - он горько усмехнулся, будто что-то вспомнив. – Люди, - пробормотал он, словно разговаривая с самим собой, – ужасные существа. В отличие от меня, они созданы, чтобы убивать и совершать отвратительные вещи, и уверены, что им это сойдёт с рук, - вздохнул он.
- Я не совсем понимаю.
- Да и не важно, - взмахнул он рукой в перчатке. Я заметил, что вся его одежда была дорогой. – Люди платят другими вещами, более прекрасными, чем деньги. И поверь, я заслуживаю той платы. То, на что я способен, не описать словами, - добавил он.
- Что это значит? Что ты здесь делаешь? И на что ты вообще способен?