Оклемается не скоро, подумал оборотень. Но оклемается.
И даже если звук удара кто-то расслышал, внимания на это не обратят. Мало ли кто из мужиков ночью неловко поворачивается, мечется, даже бредит?
— Руну держи, — прошептал Ульф.
А затем выбрался из дыры. Тут же оперся коленом о край дощатого настила, накрытого покрывалом. Потянулся назад, к Свейте. Та сидела на сундуке, поджав под себя ноги…
Ульф поднял её, как ребенка — и поставил рядом с собой. Прошептал, коснувшись губами уха, за которое она заправила пряди:
— Закрывай.
Запах моря, терпкий, слабый, текший от стены, тут же исчез. Ульф поймал руку Свейты, зашагал по проходу между нарами — который для него сейчас был пустотой между звуками и запахами, текшими с двух сторон.
Справа и слева лежали мужики. Потели, храпели, сопели. Один, когда они проходили мимо него, невнятно пробормотал что-то. Но так и не проснулся…
***
Больше всего Света боялась, что выпустит лоскут с руной Врат как раз тогда, когда Ульф будет находиться в просвете дыры.
И тогда он погибнет. Или останется без руки, как тот, другой.
От этих мыслей Света стискивала книжицу так, что ладони подрагивали. В груди ворочался холодный страх, по спине бежали ледяные мурашки — хотя от дыры тянуло теплом, надышанным множеством мужчин.
А потом в полной темноте она вдруг ощутила руки Ульфа, обхватившие её талию. Вершинки затупленных когтей вдавились в кожу, подтверждая, что это он.
И Света тут же представила, как Ульф сейчас стоит, поддавшись вперед — руки тут, а плечи там…
Она стиснула кипу лоскутков ещё крепче.
Ульф приподнял её почти небрежно. Она инстинктивно сжалась, подавив желание ухватиться за него. Затаила дыхание. Ноги зацепились за что-то, похожее на небольшое бревно, лежавшее на нарах. Человек? Тот самый, кого она искалечила?
Следом Света ощутила, что Ульф её опускает. Поспешно выпрямила колени, встала в полный рост. Услышала его шепот — и наконец разжала сведенные от напряжения ладони.
Между лопаток поползла капля пота.
Вокруг на все лады храпели мужики.
***
Они вышли из воинского дома довольно удачно — Свейта споткнулась лишь раз. Да и то уже на выходе, об порог. Но не издала ни звука, лишь жалобно засопела.
И Ульф, хоть это было не ко времени, ухмыльнулся под покровом темноты.
Над Нордмарком сияла почти полная луна. Оборотень неторопливо шагал в тени, лежавшей рядом с домами крепости — то прижимаясь к стене, то уходя с дороги дозоров, попадавшихся им навстречу. Торгейр был настороже, двор и подходы к дому конунга охранялись совсем не так, как это было при Гудбранде…
Однако охранялись людьми. А у них, как известно любому волку — ни слуха, ни нюха.
Жена упорно молчала. Хотя один раз, оступившись на камне, шумно втянула воздух. Но не пикнула, правда, ненадолго охромела.
Зато потом начала шагать осторожней.
И так, покружившись между строений, они наконец добрались до дома конунга. Подошли сзади, со стороны крепостной башни, к которой этот дом был пристроен.
С той стороны длинного здания на этот раз горел свет сразу нескольких фонарей. Оттуда доносились приглушенные голоса — и выглядывал из-за угла краешек кучи щитов, сложенных перед дверью. Их приготовили для того, чтобы Торгейра объявили конунгом уже по обычаю, перед воинами и всеми знатными людьми Эрхейма. И случиться это должно было завтра, сразу после арваля, торжественных поминок по конунгу Олафу.
Охрану на входе усилили, подумал Ульф. А рядом с домом ходят дозоры. Придется или воспользоваться предложением Свейты, или…
Или идти напролом. Одна опочивальня, два человека.
Он дернул жену за руку, потянул её за угол башни. Потом заставил присесть, сам опустился на корточки, прошептал:
— Я сейчас уйду. Отыщу окно покоев, где спят Хильдегард и Торгейр. Прошлую ночь эти двое провели в прежней опочивальне Торгейра, окно которой выходит как раз на эту сторону… но они могли её сменить.
Ульф помолчал, добавил:
— Постарайся, чтобы на тебя не наткнулись. Если рядом кто-нибудь пробежит, пригни голову. Спрячь лицо, чтобы оно не белело в темноте. И держи под рукой руну Наудр. Постоянно, на всякий случай. Как я понял, ты должна дать другим посмотреть тебе в лицо, держа руку на руне подчинения. После этого любой будет слушаться твоих приказов. Но… но лучше бы ты вернулась на драккар.
Свейта помотала головой — Ульф не столько увидел, сколько угадал её движение.
Ладно, подумал он угрюмо. Выхода все равно нет, в покое её не оставят.