Света содрогнулась.
— Поэтому будет лучше, если ты отплывешь со мной. — Он смолк, потом жестко добавил: — На этот раз я не стану играть с тобой в игры, Свейтлан. Все изменилось. Можешь меня ненавидеть — но ты поплывешь со мной, на моем корабле. Я предпочту высадить тебя потом в Ульфхольме — и распрощаться с тобой, но живой и невредимой, чем оставить тебя здесь одну. В Нордмарке ты уже к вечеру можешь стать добычей светлого альва или какого-нибудь мужчины. Девушка, которая не ощущает брезгливости к оборотню, не заслуживает такого.
И как ни жаль, горестно подумала Света, но кое в чем он прав.
— Теперь я все сказал, — объявил Ульф. — Мне придется оставить сходни — потому что мои люди скоро начнут возвращаться на борт. Ты ведь не сбежишь с корабля, Свейтлан?
А он, наверно, ещё и ложь чует, подумала она, с опаской глядя в янтарные глаза.
И молча качнула головой.
— Но. Найн.
— Хорошо, — пробормотал Ульф.
А затем стремительно вышел.
***
День уже перевалил за полдень, и тени, которые отбрасывали корабли на волны, игравшие бликами, начали удлиняться. Развернулись в сторону берега….
Ульф, сбежав с причала, вышел на маленькую площадь, заставленную прилавками. Дошагал до лавочки в угловом доме, хозяин которой торговал тканями из Эласа и Ормана — и толкнул тяжелую дверь, окованную железом.
Вскоре он уже взбежал обратно по сходням «Черного волка», держа под мышкой мягкие рулоны тканей — и неся в руке сверток из холста, с шелковыми нитями и всем остальным, что нужно для шитья. Нырнул в свою каюту, бросил все тряпки на постель.
Свейтлан, стоявшая у оконца, при его появлении развернулась. Посмотрела насторожено и внимательно…
Ульф сделал в её сторону три длинных шага. Сказал, замерев на расстоянии вытянутой руки от девушки:
— Я не спросил… в твоем мире у тебя был жених, Свейтлан?
И по тому, как дрогнули её губы, как она выдохнула — презрительно, горестно и зло одновременно — понял, что был.
А возможно, даже не жених, вдруг мелькнуло у него.
— Или муж? — торопливо спросил Ульф. — Ты была там замужем?
Света уже собиралась покачать головой — но замерла. Может, изобразить печаль по потерянному супругу? Вдруг удастся обмануть, и это удержит Ульфа на расстоянии какое-то время? Она тем временем узнает ещё что-нибудь. И немного осмотрится. А там видно будет.
И Света, высоко вскинув голову, горестно и царственно кивнула. Вздохнула с надрывом, скуксилась.
Врет, недовольно подумал Ульф, глядя на неё. Или уже потеряла девственность со своим женихом, а теперь решила прикрыть это байкой про мужа — или надеется, что он не тронет чужую жену.
Зря надеется.
— Твой муж остался в другом мире, — объявил он. — Здесь, в истинном Мидгарде, ты свободна.
Ага, свободна, проскочила у Светы мысль. У неё теперь полная свобода от всего — от дома, от знания языка, от денег…
Ульф не уходил. Стоял рядом, беззастенчиво её рассматривая. Света, вспомнив наконец о хороших манерах, ткнула пальцем в яркие рулоны, сброшенные им на меховое покрывало. Подчеркнуто медленно склонила голову, решив в этот раз обойтись без слов — все равно местного языка не знает.
— Все нужное для шитья найдешь в свертке, — бросил оборотень. — И лучшей благодарностью будет, если позволишь коснуться твоей руки.
Времена здесь вроде не те, чтобы кавалеры дамам ручку целовали, напряженно подумала Света.
С другой стороны, ясно, что Ульф будет делать попытки добраться до тела, которое наметил себе в жены. Именно тела — потому что с ней самой, как с человеком, он не знаком.
Самым разумным было отказать. Но…
Но ей уже и самой стало любопытно, что Ульф собрался делать с её рукой. Границ дозволенного в её мире это не нарушало. Да и здесь — вряд ли. Все-таки в парандже по улицам тут не ходили. У женщин, которых она видела в городе, даже волосы не были прикрыты.
И Света решилась — в основном из-за любопытства. Протянула руку царственным жестом, словно подставляя её для поцелуя.
Оборотень быстро схватил ладонь. Затупленные вершинки когтей прошлись по коже, не оцарапав, но чувствительно щекотнув. Потом Ульф сжал её пальцы, сделал крохотный шажок вперед, оказавшись ещё ближе — и поднял руку Светы к своему лицу. Потерся щекой о тыльную сторону ладони, тихо сказал:
— Мягкая кожа, красивые ногти. Ты не занималась тяжелой работой. Твой отец был богатым человеком?
Света качнула головой.
— Но. Найн.