Заслон из тьмы отбросил струю белого пламени в море — и она покатилась по волнам огненной рекой, став продолжением горящего озера, тянувшегося за драккаром. Несколько человек, над которыми прошлась струя, зашлись в кашле, наглотавшись едкого дыма.
Больше ударов по палубе не будет, быстро подумал Ульф. Они прощупали, убедились, что драккар вооружен как положено. Теперь поступят по-другому.
Два оставшихся струга даже не пытались поравняться с человеческим кораблем. Один, резко ускорившись, подошел к корме — держась на этот раз так близко, что драккар уже не мог сдать назад, не налетев на него.
И огненные йотуны — черные силуэты, курившиеся дымком — начали стремительно перепрыгивать на палубу…
Некоторых из них щитами отбросили в море, горевшее за бортом. Остальных встретили мечами. Люди Ульфа разобрались на пары — спиной к спине.
Сам Ульф в помощнике за спиной не нуждался, оборотни двигались быстрей людей. Меч отражал белые стрелы, вылетавшие из рук огненных, с глухим звуком врубался в черные тела…
На палубе звучали крики, слышались стоны тех, кого йотуны сумели зацепить горящими стрелами.
А к стругу, который тащился следом за «Черным волком», сзади, вторым звеном, пристроился тот, что был поврежден. Йотуны с него перепрыгивали на соседнюю палубу, и уже оттуда — на человеческий драккар.
Ещё немного, подумал Ульф, и третий струг огненных, по-прежнему державшийся за кормой, присоединится к этим. От плеча отскочила стрела белого пламени, он молча, без выдоха, рубанул по черному силуэту перед собой. Качнулся в сторону, выдирая меч из тела йотуна — как раз вовремя, чтобы пропустить две стрелы, нацеленные ему в горло.
Вся надежда была на то, что «Черный волк» рано или поздно пройдет над подводными скалами. И один из чужих стругов зацепит их брюхом.
Правда, на палубе было уже слишком много огненных. И слишком много его людей стонало…
***
Свете хотелось убежать в каюту, закрыться там, забиться в угол — и прикинуться ветошью. Все равно она ничем не могла помочь.
Но Света по-прежнему стояла на лесенке. И выглядывала из люка. Поскольку от боя, кипевшего на палубе, зависела и её жизнь.
Если Ульф и его люди не одолеют черных существ, словно отлитых из мрака, курившихся дымками и бросавших короткие штрихи белого света, расцветавшие клубком пламени на человеческих телах…
Так вот, если Ульф и его люди не одолеют, то ей, скорей всего, тоже не жить.
А потом в двух шагах от люка на доски палубы упал человек, обожженный сразу несколькими клубками пламени. Скрючился, с глухим стоном крутнулся по палубе в сторону Светы…
Сквозь дырки в пластине шлема она разглядела глаза, широко раскрытые от боли. И тут же увидела черный силуэт, кинувшийся к раненому. Неведомое существо вскинуло обе руки, курившиеся дымками. В человека возле люка полетела ещё одна пара белых штрихов.
Полетела — и развернулась огненными бутонами, ударившись о панцирь. Лицо Светы опахнуло жаром, едкая вонь, стоявшая над палубой, стала гуще.
Раненый даже не застонал. Только судорожно дернулся всем телом. Одна из кистей рук была обгоревшей…
Его сейчас будут добивать, с ужасом поняла Света. И стремительно высунулась из люка. Бросила на палубу нож, так и оставшийся у неё в руке, вцепилась в панцирь раненого. Рванула к себе, к люку, обламывая ногти о бляхи…
А следом в её предплечье ударила белая стрела. Клубок полупрозрачного пламени вспыхнул и погас, зеленое полотно под ним мгновенно обуглилось, обнажив кожу — ставшую ярко-алой, словно обваренную.
Света закричала, разжав пальцы. Но черный силуэт уже навис над ней — и она, ничего не соображая от боли, необожженной рукой схватилась за нож. Вскинула его перед собой…
Белая, режущая глаза черта, уже летевшая в Свету, вдруг вильнула перед самым лицом. Черный силуэт почему-то попятился.
Неужто испугался простого ножа, путано изумилась она. И, повыше подняв кулак, в котором была зажата рукоять, перешагнула через пару ступенек.
От боли в голове все мутилось, её качало — но Света все-таки удержалась на ногах.
Существо, сотканное из мрака, вскинуло руки. В неё полетели белые штрихи…
И разлетелись в стороны, словно боялись её коснуться.
Вокруг сражались люди — с кем, с нелюдями? Опять сверкнули белые штрихи, летевшие в неё…
Но и эти рассыпались, не долетев буквально пары шагов. Как будто кто-то держал перед ней невидимый щит. Пара сияющих штрихов попала на раненого, вспыхнуло рыжее пламя, тот застонал.