Кажется, версию о том, что он струсил, не следовало отбрасывать, с грустью подумала Света.
Она уже стояла в паре шагов от Ульфа — прижавшись плечом к борту, чтобы иметь возможность заглядывать ему в лицо. Оборотень равнодушно уставился в окно…
И Света, неожиданно разозлившись, сделала ещё один короткий шаг в его сторону. Одним пальцем обвиняюще ткнула Ульфа в грудь, потом изобразила двумя пальцами ножки, бегущие куда-то в сторону двери.
— Нет, я не бегу в испуге. — Ульф, чуть повернувшись, наконец-то снова посмотрел ей в глаза. — Ты ведь это хотела сказать? Давай-ка я кое-что объясню, Свейтлан. В логове волка — я сейчас говорю о тех зверях, что бегают по лесу — живет только одна волчица. Всегда. Волки не любят расставаться со своей парой. Что те, лесные, что мы, живущие в человеческих городах. Мне нужна женщина, которая будет ложиться в мою постель, вставать, когда мои дети начнут плакать… которая всегда будет в моем доме. Чтобы быть моей, пока меня несут ноги. Волки не любят перемен, Свейтлан.
Он перевел взгляд в окно. Бросил отрывисто:
— Но жизнь с нами не мед. Наши сыновья, пока не подрастут, то и дело перекидываются в волчат. Мы не прощаем не то что измен — даже мыслей о неверности. Не любим непослушания…
Света замерла. Вот теперь Ульф рассказывает все, как есть, мелькнуло у неё. Без этой заботливо нарезанной лапши — «есть на свете прекрасный Ульфхольм, ты там будешь со мною счастлива»…
— Я уже отпустил одну жену, Свейтлан. Потому что ей не понравилось быть женой оборотня. Я не могу отпускать жен снова и снова, а потом искать себе следующую. Во-первых, потому, что хочу видеть в своем доме только одну волчицу. Не бегать то за одной юбкой, то за другой. Во-вторых, потому, что так можно стать и посмешищем. Ярл Ульф — тот самый, что каждую осень опять в женихах…
Ульф замолчал. Добавил равнодушно, уставившись в окно:
— Но у тебя великий дар, которому не место на моей кухне. Первая же ссора, и ты начнешь жалеть о том, что не пошла своим путем. Если не сожжешь меня во время этой ссоры. Или не лишишь мужской силы. Или не превратишь в раба. В конце концов, руны в Ульфхольме есть на каждом шагу. А после того, что случилось сегодня, люди начнут болтать о тебе. И в Ульфхольм станут приходить посланцы — к тебе, Свейтлан. Предлагать защиту, богатство… впрочем, это не самое главное. Я знаю, что такое дар, Свейтлан. У меня самого их два — я могу быть волком и человеком. И я не откажусь ни от первого, ни от второго. Я держу дом в Ульфхольме, чтобы человек, живущий во мне, мог греться у домашнего очага. И я служу конунгу, чтобы волк во мне мог радоваться крикам врагов, которых он убивает. Но твой дар больше моего, ты оживляешь руны. Ты не сможешь от него отказаться. И не должна, честно говоря. А мне нужна просто жена. С одним-единственным даром — рожать детей. Ты сейчас испугана. Ты ищешь того, кому можешь довериться. Подожди чуть-чуть, и очень многие предложат тебе очень многое.
Ульф опять замолчал — и Света поняла, что пора решаться.
Но все это показывает Ульфа не с лучшей стороны, подумала она, отчаянно хватаясь за последние сомнения. Ему нужна женщина, которой он сможет приказывать. Повелевать. Такая, которая проживет его в доме всю жизнь — и будет при этом покорной, бессловесной… и непременно верной.
Интересно, что значат слова «мы не прощаем даже мыслей о неверности»? Он читает мысли или определяет нехорошие поползновения жены по запаху? Скорее, последнее…
Но он сказал, что она испуганна. Впрочем, до того, как Ульф узнал о её даре, эта запуганность его вполне устраивала.
Надо решаться, подумала Света. Или с ним — или без него. Ульф кажется честным человеком… то есть оборотнем. Хотя надо отметить, что он резко почестнел как раз после того, как узнал о её даре.
— Жена, — громко сказала вдруг Света, использовав одно из слов местного языка — выловленное из речей Ульфа.
И сделала ещё один крохотный шажок, так, что её грудь коснулась рубахи Ульфа. Подумала весело и изумленно — бог ты мой, да я же на шею мужику вешаюсь!
Вот будет здорово, если он сейчас её оттолкнет… или просто уйдет.
— Ты не понимаешь, чего ты хочешь, — спокойно сказал Ульф. — Радуйся, Свейтлан — потому что моего понимания хватает на нас обоих.
Она согласно кивнула и вцепилась в его рубаху. Ощутила, как щеки заливает горячим румянцем — от стыда…
Такого в её жизни ещё не было. Впрочем, все когда-то бывает в первый раз.
В конце концов, подумала Света упрямо, мне был обещан жених. Той теткой, Ирун Азизой. И сразу после этого рядом появился Ульф. То есть это она рядом с ним оказалась…