Торгейр замолчал, и Ульф со скрытой усмешкой проворчал то, что следовало тут сказать:
— Особенно после того, что случилось с конунгом Олафом.
Сын конунга яростно кивнул.
— Именно. Если бы утром на драккаре обнаружили мое исчезновение, все решили бы, что я просто свалился за борт. Кстати, ярла Грюдди, который ужинал со мной, наутро не мутило. И я хочу тебе кое-что предложить, Ульф. Ты честно служил моему отцу. Ты приплыл сюда, чтобы принести мне весть о его смерти. Мне нужны преданные люди, а волки честны с теми, кто их не обманывает — так всегда говорил мой отец. Я уверен, что за этим стоят Гудбранд и Сигтрюг, сын моей тетки. Помоги мне разобраться с предателями — и ты станешь одним из земельных ярлов Эрхейма. Все равно после того, как я отомщу убийцам отца, владения Сигтрюга и его отца, Хёгни, останутся бесхозными.
— У ярла Хёгни, кроме Сигтрюга, есть ещё двое младших сыновей, — заметил Ульф.
Торгейр не ответил. Стоял не шевелясь, смотрел спокойно, равнодушно. И Ульф раздраженно выдохнул:
— Их крови на моем мече не будет…
— Для такой работы всегда найдутся люди, волк, — немного насмешливо заметил Торгейр. — Ты от меня такого приказа не получишь. Но мне нужен тот, кто будет охранять мою спину, когда я вернусь в Нордмарк. Тот, кто присмотрит за тем, чтобы в моей опочивальне опять не пахнуло лесом, который стоит неизвестно где. Взамен я сделаю тебя наследным земельным ярлом Эрхейма. Ещё ни один оборотень не поднимался так высоко. Кстати, я уже поговорил с твоей женой. Она, конечно, не знает нашей речи — но ей понравились мои слова о том, что у неё будет богатый дом, с рабами и слугами. Так ты согласен?
— Дом с рабами? — удивился Ульф. — Ты говоришь это мне?
— Ах да, я и забыл, что волки не держат рабов, от них жжет кожу под гривнами… — Торгейр на мгновенье задумался. — Но ты мог бы привезти в свой дом людей из Ульфхольма. Тех, что женаты на ваших дочерях и внучках. Или можешь дать рабам свободу, оставив в своем доме тех, кто сам не смотрит на тебя волком. В общем, выход всегда найдется. Поместье Хёгни богатое, с пашнями, парой рудников, и поселением темных альвов возле них. Тебе будет чем заплатить за службу своим людям. Я жду ответа, Ульф.
Оборотень пару мгновений рассматривал сына конунга — и наконец заметил:
— Моя жена не говорит на нашем наречии. Мне не хотелось бы уличать тебя во лжи, Олафсон…
— Но она все понимает, так? — нетерпеливо бросил Торгейр. — Я смотрел в лицо твоей жены, когда беседовал с ней. Она повеселела, едва речь зашла о богатом доме. Человеческие женщины любят достаток, Ульф. Как, впрочем, все люди. Вспомни — твой дед когда-то рискнул, и только поэтому ты теперь зовешься ярлом. Может, настало время и тебе сделать что-нибудь для волчат, которые у тебя когда-нибудь народятся?
Он смолк, добавил уже раздраженно:
— Я уговариваю тебя, как девку. Вроде бы оборотни не славятся трусостью…
Ульф шевельнул бровями.
Говорил сын конунга разумно — и предлагал многое. Но что-то оборотня настораживало. Хотя вроде бы все складывалось. Даже то, почему Торгейр оставил свои драккары на Хрёланде. Опасался измены…
— Что-то ты не договариваешь, Олафсон, — объявил наконец Ульф. Сказано было уверено — но по правде говоря, он просто прощупывал. — Нет, не врешь — я это чую. Но темнишь. Выкладывай все. И, может быть, мы сторгуемся. Клятву я приносил конунгу Олафу, драккар этот принадлежит мне. Так что я могу просто доплыть до Нордмарка, высадить тебя на берегу, и уйти. Если не расскажешь все прямо сейчас — именно так и сделаю. Вот мой ответ. Другого не будет.
— Ваше Хелево чутье… — зло пробормотал Торгейр.
И Ульф вдруг ощутил, как погорячела гривна на груди. Выдохнул, посоветовал ласково:
— Не играй со мной в темную — не придется сетовать на мое чутье.
— Ладно, — буркнул Торгейр. — Я так и так собирался рассказать все — но только если ты согласишься. Ты мне нужен, Ульф. По-хорошему следовало бы взять с собой пару драккаров, явиться в Нордмарк — и напомнить всем, что я старший из сыновей конунга Олафа. И должен править Эрхеймом, пока отца нет. Гудбранд, я уверен, не стал бы открыто возражать. Он дурак, но у него умные советчики. Братец склонил бы голову — а те, кто стоит за ним, попытались бы меня достать. И один волк, охраняющий мою спину, тут не поможет. Хальстейн, наш средний брат, ушел сопровождать корабли с товаром, уплывшие к Алькабре. Неизвестно, когда он вернется. Честно говоря, после того, что случилось с отцом и со мной, я не удивлюсь, если больше его не увижу.