Света, медленно собиравшая миски и пустые кубки, кивнула, глядя на него.
— Что-то услышала? — коротко бросил Ульф, подходя к ней.
Она качнула головой.
— Смотреть. Нет — услышала. Смотреть!
И на лице Ульфа, до этого напряженном, почему-то промелькнуло облегчение. Даже желваки вокруг рта сгладились.
Обрадовался тому, что руна сработала под её рукой, решила Света.
— Сможешь мне объяснить, что видела? — быстро спросил он.
— Человек, — выпалила Света.
А потом в отчаянии посмотрела на него. Как описать того, кого она видела? Да ещё пересказать все остальное?
Ульф спокойно, даже как-то обыденно сказал:
— Я буду спрашивать — а ты отвечай да или нет. Это был мужчина?
— Да, — торопливо ответила Света.
И некоторое время они играли в вопросы и ответы…
***
Значит, рыжий молодой мужчина, крепкий, с длинными волосами, в рубахе, подумал Ульф, глядя на Свейту.
И снова порадовался тому, что она не может слышать чужие мысли. Ни в каком виде, даже касаясь руны Ансус. Тяжело иметь жену, знающую все, что ты задумал. Хватит и того, что он сам все время чует, что она ощущает — по запаху, рекой текущему от неё…
— Торгейр! — провозгласила вдруг Свейта. — Торгейр — да, нет! Смотреть — как Торгейр! Знать — нет Торгейр!
— Кто-то похожий на Торгейра? — уронил он.
Свейта радостно кивнула.
Похоже, она видела Гудбранда, решил Ульф. Тот походил на брата, и волосы у него были как раз с рыжиной. Все в этой истории с исчезновением конунга указывало на его младшего сына. Вот теперь и видение Свейты это подтверждает.
— Нордмарк! — объявила внезапно Свейта, возбужденно блеснув глазами. — Грюпанг!
И развернувшись, схватила чашу, из которой пила — с остатками недопитого вина. Наклонилась над сундуками, застеленными полотном, макнула палец в рубиновую жидкость…
Ульф шагнул поближе. На коричневатой ткани тонкий палец рисовал домики. Короткими мазками, часто отрываясь, чтобы снова окунуться в вино. Линии расплывались, но очертания домов — немного чудных, непривычных, изображенных один рядом с другим — были вполне узнаваемыми.
— Город, что ли? — наконец догадался Ульф. — Сначала Нордмарк, потом Грюпанг? Или тебе привиделся город, но ты не знаешь, Нордмарк это или…
— Не знаешь, — оборвала его Свейта.
И чиркнула пальцем посередине скопления домиков, что успела нарисовать. Снова потянулась к чаше. Начертила с одной стороны руну Фё, руну огня. С другой — ровную черту Исс, руны льда. Тут же пририсовала рядом Урур, руну бури. Повернулась к нему, объявила:
— Это — Фё!
Тонкая ладонь обвела часть домиков, словно заключая их в кольцо.
— Это — Исс! Урур!
Ладонь очертила второй круг вокруг домиков по соседству. И словно пытаясь ему что-то объяснить, она потешно надула щеки. С силой выдохнула.
— Огонь над частью города, — не отрывая от неё глаз, медленно сказал Ульф. — А над другой частью… Урур? Руна бури? Лед и буря? Град?
Свейта помотала головой. Снова выдохнула, подражая свисту ветра.
— Метель? Вьюга?
Она закивала. И быстро пририсовала завитушку, тянувшуюся от домов к рунам Исс и Урур. Заявила, ткнув пальцем в завитушку:
— Вьюга! Белая!
Следом нанесла пару полосок, идущих от домиков к руне Фё.
— Это — черный! Нет — огонь!
— Дым, — буркнул Ульф.
И Свейта опять закивала.
Часть города в огне, над ней дым столбом, часть заметена вьюгой, которая вроде бы спускается с неба, подумал Ульф. И все это Свейта увидела сразу после Гудбранда…
А колдунью Ауг убил инеистый. У Лафейских островов его драккар подстерегли огненные. Получается, и сыны Нифльхейма, большую часть года укрытого льдами, и сыны Муспельсхейма, утыканного горящими вулканами, отметились в этом деле.
Огонь и лед. Исс и Фё. Знать бы ещё, что за город Свейта увидела. То ли Нордмарк, то ли Грюпанг, то ли…
То ли Ульфхольм, вдруг подумал он. И непроизвольно оскалился.
— Ульф, — тут же тревожно сказала Свейта. Шагнула к нему поближе. — Видеть — Ульф. Смотреть!
Она вскинула ладонь, как уже делала когда-то, принялась загибать пальцы.
— Смотреть — Гудбранд! Смотреть — Нордмарк! Смотреть — Ульф!
— То есть под конец ты увидела и меня, — уронил Ульф.
Свейта кивнула.
Выходит, без него в этой заварухе все равно не обойдется, мелькнуло у Ульфа. И Гудбранд как-то связан с йотунами. Может, младший Олафсон хочет бросить на поживу инеистым и огненным один из городов?