– Я думал, он умер, – сказал мрачно Варнак. – Он совсем не дышал, и сердце не билось.
– Я думаю, что живущий в нем дух покинул его, чтобы остановить приближающихся Темных, – заметила Сигран. – Потом этот дух вернулся. Я ощутила прикосновение Силы в тот момент, когда это случилось.
– Тебе виднее, мама, – ответил Варнак. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Мне не нравится твой тон, Варнак, – сказала Сигран. – Ты же знаешь, что никто не оказывается в Оплоте, если на то не будет воля самой Митары.
– Мне не нравится этот воин, – произнес охотник. – Он Темный. Тьма живет в нем.
– Мы не знаем, какая сила живет в нем. Но то, что ему предстоит сыграть свою роль в грядущих событиях, несомненно. Он умер и восстал из мертвых. Только такой воин, как он, может одолеть Всадников.
– А я, значит, не могу? – Варнак повысил голос.
– И ты можешь, – ответила Сигран, голос ее дрогнул. – Но один ты ничего не сделаешь. И вместе с Кайлани вам не справиться. Сейчас каждый союзник на вес золота.
– И долго он собирается валяться в постели?
– День, два, может быть, три, – ответил за жену Батей. – Сколько мы сочтем нужным, столько и будет. У тебя есть еще вопросы?
– Нет, отец, – Варнак поклонился и, глянув на Кайлани, вышел из трапезной в сени. Все услышали, как хлопнула входная дверь. Сигран опустила глаза.
– Я пойду, поговорю с ним, – предложила Кайлани и ушла. Наставники остались наедине с сидами, и Браск решился.
– Госпожа, – сказал он, – мы понимаем, что пришли незваными, но можем ли мы поговорить с вами?
– Что? – Сигран вышла из задумчивости, шагнула к сидам. – Простите меня. Я не хотела вас обидеть.
– Мы можем что-нибудь сделать для вас? – спросил Браск. – Я и моя сестра не боимся работы. Мы выросли на корабле, а там тяжелой работы всегда было больше, чем нужно.
– Конечно, можете, – ответила Сигран. – Для начала вы пойдете в баню и вымоетесь, а я приготовлю вам свежую одежду и ужин. Потом вы ляжете спать, а наутро мы поговорим.
Браск развел руками и лишь поклонился. Сигран посмотрела на Эрин, и сердце ее дрогнуло – эта юная эльфийка напомнила ей Марину.
– Мы рады видеть вас в нашем доме, – добавила она. – Вы не слуги и не гости. Если Митара призвала вас, с этого дня вы часть нашей семьи.
***
В городе было тихо. Подозрительно тихо.
Роллин въехал в город через Западные ворота в полдень в сопровождении пятидесяти всадников охраны. За два часа да этого он отправил в Златоград префекта Эдерия с двумя батальонами пехоты и поставил перед Эдерием задачу – взять город под контроль. Теперь, проезжая по улицам города в окружении своих телохранителей, Роллин глядел на собравшихся по обочинам улицы горожан, которые вышли поглазеть на императорских солдат, и думал, что слишком уж заботился о безопасности.
Златоград – это не Азуранд. Коннетабль любил свой родной город. Столица империи всегда напоминала Роллину вечно молодую красавицу, в которой каждая линия тела само совершенство. В столице Кревелога только центральная часть в окрестностях Градца и резиденции Серого братства красива и чиста, прочие же кварталы напоминают помойку – особенно сейчас, когда в городе по сведениям, полученным от Серых братьев, почти тридцать тысяч беженцев. В районах, где собралась вся эта нищебродь, настоящий порядок не навести, как не бейся, их надо только изолировать от остальной части города. Выставить усиленные кордоны и непременно взять под контроль все продовольственные склады, рынки и колодцы в городе. Всех торгашей предупредить, что за спекуляцию и утаивание продовольствия и фуража их ждет военный суд и виселица на центральной площади Златограда. Глядя на посты, выставленные Эдерием, Роллин одобрительно качал головой. Префект будто прочел его мысли – вот что значит старый опытный офицер! В центре Златограда уже все важные пункты охраняются его солдатами. Теперь следует сделать то же самое в остальных концах города и в пригородах. Двух тысяч воинов хватит, чтобы контролировать город и не допустить беспорядков и мародерства, остальная армия встанет лагерем за стенами, на Нижинском пустыре, подальше от городских кабаков, притонов, грязи и болезней. Еще три тысячи вместе с герцогскими вояками придется распределить по десяти главным городам герцогства – но сперва следует подобрать толковых комендантов в каждый город. Этим следует заняться в ближайшее время.
Ворота в Градец были открыты. Всадники в пурпурных плащах и с орлами на щитах въехали первым, Роллин – за ними следом. Его уже ждали на крыльце, но не герцог Иган, как ожидалось.
Роллин прежде встречался с Кассиусом Абдарко дважды, они знали друг друга в лицо. Когда коннетабль спешился, глава Капитула тут же двинулся ему навстречу.
– Коннетабль, – сказал инквизитор.
– Монсиньор, – ответил Роллин.
Абдарко протянул правую руку. Высшим клирикам Капитула полагалось целовать руку, встав на одно колено. Но Роллин и Абдарко были примерно одного возраста: кроме того, коннетабль представлял в Кревелоге самого императора Артона, и Роллин не встал на колено – просто наклонился и коснулся губами пастырского перстня.
– Наконец-то вы прибыли, – сказал Абдарко. – Всемилостивый услышал наши молитвы и не оставил нас в беде.
– Мы видели по дороге в Златоград, что у вас происходит.
– Вы не знаете главного, коннетабль, – Абдарко сделал шаг в сторону и жестом пригласил Роллина войти в двери.
– И чего же я не знаю? – осведомился военачальник, когда дверь за ними закрылась.
– Давайте поднимемся в мой кабинет. Там будет удобнее разговаривать.
Роллин, приказав шести воинам сопровождать его, последовал за главой Капитула. У него появились нехорошие предчувствия, но то, что сообщил ему Абдарко в кабинете, буквально ошеломило его.
– Как это исчез? – Роллин был готов к любому сюрпризу – но не к такому. Он даже не попытался скрыть своего изумления.
– Он бежал ночью из дворца, – произнес инквизитор. – При очень странных обстоятельствах. Мы допросили ночную стражу, и стражники рассказали такое, во что не хочется верить.
– Герцог сошел с ума? В такое время бежать из замка – ради чего?
– Этот прискорбный случай лучше всего показывает, коннетабль, как далеко зашло обрушившееся на нас бедствие. – Абадрко пригласил Роллина сесть в кресло, сам опустился на резной стул без спинки. – У меня нет повода не доверять показаниям стражников, видевших бегство молодого герцога, и потому так велика моя тревога. Не безумие поразило молодого герцога, все гораздо страшнее.
– Да говорите же вы, во имя Всевышнего!
– Герцог стал вампиром.
– Вампиром? – Роллин недоверчиво глянул на инквизитора. – Вы уверены в том, что говорите?
– Сын мой, я всю жизнь посвятил борьбе с порождениями Мрака, страшными тварями, для которых мы, дети Божьи – всего лишь пища. Вы не посвящены в наши тайные знания, как и любой мирянин, и потому не доверяете моим словам. Напрасно. Герцог заразился.
– Проклятье, как он мог заразиться?
– Я этого не знаю. – Абдарко провел ладонью по лицу. – Мы подошли к краю бездонной пропасти, коннетабль. Сбывается все, что написано в мистических текстах о судьбах мира. Мне страшно подумать о будущем.
– Если герцог бежал, это означает, что Кревелог остался без правителя, – заметил Роллин, которому очень не понравилось выражение лица инквизитора.
– Истинно так. Династия Маларда проклята. Один из наследников герцогской короны убит, второй стал вампиром. Других законных наследников крови Маларда нет. Теперь за судьбы герцогства отвечаем мы с вами, коннетабль.
– Я должен послать донесение императору.
– Разумеется. Я уже оповестил о случившемся отца Гариана. Думаю, в любом случае он проинформирует его величество о случившемся. В Кревелоге пока не знают, что случилось, но скрывать правду долго не получится.
– И как вы намерены со всем этим разобраться?
– Мы намерены, мой друг. Вы поможете мне. Ваше прибытие позволяет мне собрать совет выборщиков и рассказать им, что случилось. Мы скажем, что герцог Иган пал жертвой своего двоюродного брата Эндре.
– Эндре? Бастарда Маларда? Что за… Он же умер шесть лет назад!