Я сразу его узнал: военная выправка, гордая осанка – Адриан выглядел так же, как и при жизни. Мы смотрели друг на друга сквозь прорези в масках, и мертвая Эллис стояла возле нас. Я подошел к своему врагу и сказал:
– Пойдем.
Силлванты должны исполнять приказы лишь хозяев, но Адриан послушался. Он шел рядом со мной, и я больше не чувствовал к нему ненависти. Мой друг и мой враг, мы вместе прошли войну и полюбили одну женщину. Но теперь ты мертв, но послушных марионеток сделали из нас обоих.
– Держи, – сказал я, вкладывая в его руку револьвер. – Хотя знаю, что ты предпочитаешь современное оружие.
– Так быстро вернулся? – поднял брови Костоправ, когда Адриан в моих одеждах переступил порог его комнаты.
Готфрид держал на нитях костяную куклу, и та в изумлении подняла руки, повинуясь движению хозяина.
– Выполнил задание?
«Сначала ты снимешь маску».
Адриан уронил свою маску на пол.
«Потом поднимешь оружие».
Револьвер в руке силлванта поднялся на уровень груди Костоправа.
«А после стреляй. Теперь ты повинуешься только мне. Ты солдат, сохранивший часть памяти. А в случае, если командир предает, его смещают. Ты выстрелишь в Готфрида, даже если все, в том числе и я, будут убеждать тебя в обратном».
Я остановился за спиной моего друга. Рядом стояла Эллис.
– Стой! – вскрикнул Готфрид, но Адриан уже спустил курок.
Пуля попала Костоправу в грудь, и того отшвырнуло на пол. Кости марионетки разлетелись по комнате. Готфрид еще пытался подняться, глядя на меня, но из раны толчками выплескивалась кровь, и жизнь покидала моего мучителя.
– Для каждого из нас смерть принимает свой облик, – тихо сказал я, нагнувшись к Готфриду. – Ко мне она приходит в облике женщины в белых одеждах. А что видишь ты?
Готфрид закричал. Вскоре его крик перешел в хрипение.
Я выпрямился и повернулся к Адриану. Тот следовал моим приказам, и дуло револьвера в его руках смотрело мне в лоб.
– Ты права, – улыбнулся я Эллис. – Мне не убежать.
♀ Рыжий, синий и мертвый
Дожидаться сигнала оказалось сущим мучением. Глазея в темноту, Джек ворочался с боку на бок и гадал, сколько уже прошло времени.
Часы внизу гулко пробили одиннадцать. Джек зевнул – до полуночи оставался ещё целый час. И спохватился – как бы не задремать! Хотя – как можно заснуть, когда впереди такая ночь!
Чтобы чем-то себя занять, Джек принялся вслушиваться в тишину. Сначала в ней появилось тиканье старых часов из гостиной. Вслед за ним – сопение Эми и Сары, спавших в соседней комнате. Затем со двора донеслись тихий скрип рассохшейся калитки и сонное ворчание старого пса. Наконец, совсем уже издалека, с железной дороги ночной ветер принёс мерное перестукивание поезда…
Джек не заметил, как задремал. Ему снилось, что он оказался в Цинциннати и бродил между огромными заводами. Он заглядывал в окна, видел, что внутри производят тракторы, радиоприёмники, растворимый кофе и даже знаменитые «модели Т» мистера Форда, но всё никак не мог найти зомби-завод. А ему туда очень надо, он должен разузнать их секрет…
От стука камешка в стекло Джек резко сел на кровати. Вот тебе на – заснул!
Высунувшись в окно по пояс, Джек увидел, что внизу его уже поджидает Бен.
Джек тихо цыкнул в ответ, мигом оделся, засунул книгу с заклинанием под рубашку, вылез в окно, прыгнул на ветку стоявшего прямо напротив дерева, а уже оттуда спустился на землю.
Бен нетерпеливо поджидал приятеля; на земле рядом с ним лежали две лопаты и полупустой мешок. Джек заглянул в мешок, увидел внутри куриные головы и шёпотом спросил:
– У мясника взял?
– Нет, – прошипел Бен в ответ. – Из ресторана украл.
Джек поднял одну лопату и поддёрнул широкие штаны, которые, несмотря на подтяжки, казалось, вот-вот с него спадут. Бен перекинул мешок через плечо, взял вторую лопату, и мальчишки зашагали в темноту.
Через четверть часа они уже перешли через железнодорожные пути и подходили к холму, на котором располагалось кладбище.
Кладбище было старинным, ещё с довоенных времён. Сначала там хоронили поселенцев, убитых в стычках с индейцами, потом – янки и конфедератов, павших на Гражданской войне, затем – немецких и ирландских иммигрантов, погибших на строительстве железной дороги, а теперь – жителей маленького городка Милвуд.