То, что деревенский глава тащит их разговаривать вдали от посторонних глаз, оба поняли сразу. Но вот сама тема разговора поначалу ввергла Кира и Валерку в натуральный ступор.
– А вот скажите мне, товарищи, – начал Пётр, когда деревня скрылась за окраиной леса, – почему это, когда я ваших Дениса с Женькой вижу, мне совсем не хочется ничего у них спрашивать? Это притом, что я, как местный глава, спросить у них должен был многое, и ещё до того, как в деревню вас пускать?
Кир и Валерка затравленно переглянулись.
– Более того, – продолжил сельский глава, – как я от них подальше ухожу – сразу всё это понимаю. А как ближе подойду – снова забываю. Как память отшибает. Ничего сказать не хотите? Почему такое происходит?
– Недоучки чёртовы, – Валерка тяжело вздохнул.
– И не говори, – согласился Кирилл. – Просто как детей малых.
– Вот кто мне к мутантам на техногенку мешал поехать? – Валерка выругался. – Не было же печали…
– Я не то чтобы особо рвался вас всех тут кончать, – сказал Пётр, – тем более, что друзей ваших разве что издалека с винтовки и возьмёшь, иначе снова голову заморочат, но всё-таки могли бы немного рассказать, чего следует опасаться, раз уж вы тут. Или вам он тоже на эту тему говорить запрещает? Вы подайте какой-нибудь знак, если можете, я пойму…
– Да какой тут к чёрту знак, – вздохнул Валерка. – Не запрещают ничего эти две бестолочи нам. И с вами тоже не сделают ничего плохого. Боятся они, вот и защищают себя и нас как могут.
– А как-нибудь по-другому они вас защищать не могли?
– А как? – уныло спросил Валерка. – Мы не местные. Вы не волнуйтесь, мы тут недолго побудем и уйдём, вы нас больше не увидите.
– Что не местные, это я уже понял, – сказал Пётр. – Часики у вас больно интересные.
Валерка судорожно схватился за руку, где предательски моргало жидкокристаллическим индикатором чудо корейской электроники.
– У всех, причём, – безжалостно добил его Пётр. – Вот мне и любопытно стало, что это вы за беженцы такие, если у вас столько всякого добра при себе, да ещё такого, какого в наших краях отродясь не видали.
– Всё, – усмехнулся Кир. – Слив засчитан. Фиговые из нас всё-таки конспираторы.
– Ну и что делать будем? – спросил Валерка.
– Рассказывать, – веско сказал Пётр. – Желательно сразу правду.
– Правду, – Кир вздохнул. – Тогда слушай правду. Мы сюда попали случайно. Направлялись домой, а получилось так, что сюда. Немец один помешал. Никаких проблем мы причинять не собираемся, подождём, когда наши товарищи смогут нас отсюда вытащить, и благополучно исчезнем. Как будто нас и не было. Никаких проблем не будет, обещаю.
– Хорошо говоришь, – усмехнулся Пётр. – Красиво. Только про себя так ничего и не ответил. Ты по существу давай. Кто такие, зачем, куда? А то, когда ваших друзей рядом нет, я и за пистолет схватиться могу без проблем.
– А тебе действительно хочется это знать? Не побоишься? Скажем правду, а ты её в себе не удержишь. Ничего хорошего от этого не будет. Вопросы начнутся, требования…
– Это я сам решу, – сказал Пётр. – Говори давай, раз уж собрался.
– Товарищ! – бодро сказал вместо Кира Валерка. – Мы из КГБ! Тринадцатый отдел, первый отряд!
– Валера, бестолочь, заткнись, – сказал Кир. – КГБ ещё не создали, сейчас только НКВД есть.
– Правда, что ли? – спросил Валерка.
– Правда. НКВД и СМЕРШ. Матчасть учи. Даже МГБ только после войны создадут.
– Интересное начало, – задумчиво сказал Пётр. – Ну и что дальше? Ответа я дождусь?
– Дождёшься, – вздохнул Кир, – Из будущего мы.
– Хватит шутить! Я серьёзно спрашиваю! Вы издеваетесь, или контуженные?
– Да нет, к сожалению не издеваемся. Герберта Уэллса читать не доводилось?
– Это кто?
– Писатель такой. Знаменитый. Даже с Лениным знаком был. Одна из самых известных его книг – "машина времени".
– И где же эта ваша… машина? Часом не та коробка в рюкзаке у тебя?
– Нет, – сказал Кир. – Это рация. Только она тут бесполезна, здешние станции не ловит. У нас вместо машины Женька с Денисом. И вообще, мы сначала не собирались никуда, оно случайно получилось.
– Докажи, что не врёшь!
– Доказать… – задумчиво сказал Кир. – Сейчас год какой?
– Под дурачка косишь?
– Зачем под дурачка? Честно не знаю, – сказал Кир. – Ну, какое сейчас число?
– Двадцатое января тысяча девятьсот сорок второго года, – сказал Пётр. – И что? Легче стало? Чем теперь порадуешь?
– Сталинградской битвой, – снова быстро сказал Валерка. – Второго февраля Союз окончательно возьмёт Сталинград. Вместе с фельдмаршалом Паулюсом и всеми окружёнными там войсками. Триста тысяч фрицев, все, кто на тот момент ещё будут там живы. Проверить, сам понимаешь, в ближайшее время сможешь. Эту новость все узнают, даже тут.
– А Москва?
– А что Москва? Стоит, как стояла.
– Её ж сдали?
– Ты чего, одурел? Её даже в сорок первом не взяли, аккурат в декабре обломались. Вам тут что, кроме пропаганды вообще ничего не известно? Вы чего?
– Валера, ты бестолочь и неуч, – вздохнул Кир. – Январь сорок второго, какой тебе Сталинград? Битва за Москву только что кончилась, до весны теперь наступать будут, а никакого Сталинграда ещё и намёком нет.
– Правда, что ли? – опешил Валерка.
– Правда! Он же сказал, январь сорок второго. До Сталинграда год ещё!
– Так что, Москву так и не взяли что ли?
– Нет, конечно. Скоро начнут политработников и оружие через линию фронта возить. Массово. Уж об этом вы должны тут знать?
– Всякое говорят, – Пётр замялся. – Но…
– Никаких здесь но! – отрезал Кир. – Не вышло у немцев ничего, да и не выйдет. Вашими, стараниями в том числе. Не лично вашими, конечно, а в смысле партизан вообще
– Да какой я тебе партизан, – махнул рукой Пётр и тут же оживился. – Вот! А с нами что будет?
– Беларусь в сорок четвёртом.
– А…
– А Германию в сорок пятом. В мае Берлин возьмут. Так что если всё ещё колеблешься, с кем дружить – выбирай коммунистов, не ошибёшься.
– Я в партии состою! – быстро сказал Пётр.
– Угу, – хмыкнул Валерка. – Подпольно. Если вас до сих пор отсюда не выселили нахрен и позволяют жить без полицая, значит, ты со всеми как-то договорился. И с коммунистами, и с оккупантами. Уж не спрашиваю, что и как у тебя до этого было, но факт есть факт. Ты не думай, всё мы понимаем, хоть и посторонние. И потом, кого такие дела в нашем будущем волнуют? Посидим у тебя недельку и уйдём, как будто нас и не было. Рассказывать что будет, извини, в подробностях не станем. Да и с историей у нас, если честно, так себе.
– Самокритично, – усмехнулся Кир.
– Ну, извини! Знал бы, что вместо "башни магов" на "партизанский Бобруйск" еду, уж чего-нибудь да прочитал бы!
– Вот, значит, как… – задумчиво сказал Пётр. – Хоть намекнули бы что ли?
– Живи по совести, не ошибёшься, – ответил ему Кир. – Метод простой, всегда помогает. Если не дурить.
– По совести… – Пётр вздохнул, – По совести мне чуть ли не с той войны счёт есть кому предъявить и по эту сторону фронта, и по ту. Все они хороши. Пошли в деревню, что ли?
– Что, веришь, потому что абсурдно? – спросил Кир.
– Да, вроде того, – Пётр кивнул. – Не похожи вы на психов. Не знаю, вы прямо как дети большие. Не идиоты, а просто другие совсем. Вы даже не боитесь по-настоящему.
– Ну, спасибо!
– Ну, пожалуйста. Ладно, пошли уже.
– А дрова? – спросил Валерка.
– Какие дрова? – Пётр рассмеялся. – Ты что, думал мы сюда не разговаривать, а за дровами пришли?
– Не, я так, хотя бы для вида…
– Для вида говоришь… – Пётр задумался. И в этот момент в отдалении приглушённо, но отчётливо, грохнул выстрел.
– Это что, стреляет кто? – спросил Валерка.
Выстрел повторился.
– Это же возле деревни! – воскликнул Пётр. – Немцы в деревне!
Денис злился. Осознание собственной неправоты раздражало его ещё больше. Единственным объектом для вымещения гнева мог служить разве что рунный концентратор, но тот на чувства мага плевать хотел. Кусок гранита с намертво вплавленным в него рунным контуром бесстрастно перекачивал энергию в одному ему известном направлении.