Язычники прислушались, им нравились нападки на христианскую церковь.
- Раньше жертвоприношениями мы кормили богов, а теперь священников, неужели священники стали нашими богами.
За такие речи шута могли бы отвести к его другу палачу, чтобы хорошенько отстегать кнутом, но шут знал к кому обращать эти шутки. Язычники одобрительно, но скрытно, начали поддакивать и придвинулись ближе.
- В древности всё было честней, мы хотели богато жить и просили об этом богов, принося им жертвы. Сейчас мы отдаём жертвы священникам, а они нас убеждают, что мы не должны богато жить, потому что это не нравиться богу.
Вскоре, язычники, уже не таясь, рассказывали шуту, что есть ещё место, где можно помолиться старым богам.
- Там ты и увидишь чудо, которого не бывает в церкви. В дни, когда луна убывает и превращается в тоненькую полоску, мы собираемся в лесу и приносим в жертву козла духу этого места. Тени вокруг наливаются чёрным мраком, который оживает и отделяется от предметов, он сливается в единую массу и из неё выходит дух. Сначала появляются огненные глаза, а потом и весь он, чёрный, как угли.
Шуту было знакомо это описание, и он понял, что это тот же демон.
- Дух принимает телесный облик, чтобы поглотить жертву. Благословляет нас, обещает, что не оставит нас в тяжкий час и удаляется.
- Он вновь превращается в тень?
- Нет. Он удаляется в телесном облике, а становиться тенью, когда переварит жертву.
Всё что узнал, шут пересказал монаху.
- Близок час, когда ты избавишься от меня. Теперь ты всё знаешь о демоне и вместе с палачом вы можете победить его. Подкараульте его вне стен дворца, когда он будет в телесном облике, и пусть палач отрубил ему голову. Так вы и дворец сохраните и избавите город от демона.
- Нам надо только дождаться, когда луна станет ущербной и демон отправиться вкусить жертву, - подтвердил шут.
Пока шут занимался расследованием, палач выполнял свою работу. Однажды к палачу привели пойманного разбойника, и поручили пытать его, пока он не выдаст укрытие его сообщников. Когда палач привязал свою жертву и начал готовить инструменты, тело разбойника вдруг неестественно скрутилось и стало биться в конвульсиях. Глаза привязанного, его зрачки и белки, наполнились чёрным мраком. Потом жертва вдруг успокоилась, из чёрных глаз блеснули огненные зрачки, и разбойник заговорил злобным хриплым голосом:
- Я слышал, что ты искал со мной встречи!
В тело жертвы вселился демон. Он слегка повёл рукой и верёвки, связывающие эту руку, лопнули.
- Ты хотел победить меня? Каким оружием ты хотел убить меня?
Все инструменты и оружие в комнате палача вдруг поднялись к потолку и закружились над головой палача.
- Топором или мечом? - спросил демон, и к носу палача в это время поочерёдно подлетело лезвие топора, а потом меча.
Предметы опустились на свои места.
- Не дерзай на то, против чего ты жалкий червь, - вновь заговорил демон устами жертвы. - Больше не буду тебя пугать, я пришёл поговорить. Ты готов?
- Ты вселяешься во все существа? - спросил палач.
- Не во все, существо должно быть готово принять меня. К примеру, в тело монаха я вселиться не мог.
- А как же то, что мне рассказал шут?
- Он обманывает тебя, использует тебя для своих игр. И дальше собирается использовать. - Ты знаешь, для чего теперь ты нужен шуту? Стены дворца рухнут, и он свалит вину за это на тебя.
Тело жертвы вдруг обмякло, и когда несчастный открыл глаза, в них уже не было ни тьмы, ни огня.
Наступила ночь, когда луна стала ущербной на столько, что у неё светился лишь тоненький серп. Шут вызвал палача, чтобы устроить засаду демону, когда тот будет возвращаться из леса, после жертвоприношения. Они притаились у дороги, и со страхом ждали схватки.
Изредка шут, с волнением, шепотом спрашивал палача: "Меч в руках?", или "Хорошо наточен?", "Не промахнёшься? Рука не дрогнет?". Палач в ответ угрюмо кивал, он волновался не меньше, но меньше это показывал.
- Как будто горит шерсть, - сказал шут, принюхиваясь к воздуху.
- А вместе с шерстью и плоть, - уточнил палач.
Палач и шут отвлеклись на распознавание неприятного запаха, как вдруг увидели прямо перед собой чёрного демона. Он появился беззвучно и внезапно. Чёрный демон почти сливался с темнотой ночи, лишь два огромных, горящих пламенем, глаза смотрели свысока на людей.
- Засаду мне устроили?! - насмешливо спросил демон.
Шут выхватил из сумки крест, который взял из кельи монаха, и направил его на демона. Демон отшатнулся, и как будто неведомая сила придавила его к стене.
- Ну, руби! - скомандовал шут палачу.
Но палач не двинулся с места. Пристально глядя на шута он сказал:
- Однажды я уже рубанул не разобравшись. Теперь я хочу знать: как получилось, что я убил невиновного ни в чём монаха?
Ложь вводит в заблуждение не только того, кто её слушает, а и того кто врёт, создавая у лжеца иллюзию, что он разрешил свою проблему. Ложь коварна и раскроется в самый неподходящий момент. Когда шут попадал в неловкие ситуации и говорил правду, как в случае с любовницей князя и его воеводы, то он избежал наказания, а за лож, сказанную палачу, он поплатился.
Демон, заметив, что шут растерялся после слов палача, выбил у него из руки крест. Как чёрная тень накинулся демон на шута, схватил его, одной рукой прижал несчастного к боку, и бросился бежать во дворец. Шут сначала обомлел от страха, но через некоторое время пришёл в себя. Из сумки шут достал голову монаха, который начал читать молитвы. Демон выпустил шута и отшатнулся от него. Демона корчило от святых слов, которые терзали его плоть, как будто острые ножи. Он стонал от боли и корчился в судорогах. Преодолевая боль, демон тянул руки к шуту. Ярость демона нарастала, и он подступал всё ближе. Тут шут выхватил из сумки кувшин с водой и, сорвав с него крышку, выплеснул всю воду на демона.
От рёва демона проснулся весь город. Демон корчился в муках и рассыпался потушенными углями. Стены дворца затряслись, по полу и стенам расползлись трещины. С громким треском разошлись плиты фундамента, закачались стены и сверху густо посыпались обломки. Трещины быстро росли, и в один миг стены дворца рухнули. Под руинами был погребён князь, весь его двор, а вместе с ними и процветание города.
Эта история не завершилась для палача, на нём лежала обязанность похоронить голову монаха. Он долго искал её среди руин, за долгие годы он разбросал все камни рухнувших стен. Сейчас от дворца остался лишь фундамент, огромные каменные плиты, расколотые глубокими и широкими трещинами. Когда позже люди присмотрелись, то увидели, что трещины поразительно похожи на древние письмена - руны, которые уже никто не знал как прочесть. Фигура в чёрном плаще, которую часто видят на плитах рунного лабиринта, это и есть палач. Палач по прежнему ищет голову монаха, ведь никто не может избавить его от долга перед безвинно убитым им монахом.