В то же время о себе мой друг, (да, несмотря на свою врожденную осторожность в обращении с такими словами, Рунольва я без колебаний называю своим другом) рассказывал мало, обрывками, скупыми фразами. В них не было жизни - он рассказывал, будто анкету заполнял - без эмоций. Я старалась не расспрашивать - чувствовала, что что-то мешает Рунольву рассказывать о себе - не надо лезть туда, куда не приглашают. Но мне тогда даже в голову не могла придти истинная причина такой скрытности.
Легко и без колебаний он говорил только о недавней поездке в Норвегию. Передо мной как живые вставали суровые скалы, фьорды, холодное северное море. Но ни одно слово не указывало, к кому и зачем он ездил.
Вообще в его речи не было ни одного упоминания людей - знакомых, друзей, родных.
Но полчаса в кафе явно не хватало - он никак не хотел меня отпускать, да мне и самой не хотелось уходить. Поэтому сначала он стал провожать меня до работы, потом, после работы до дома. Была ранняя, еще теплая осень, идти до меня было около часа, но Рунольв умел растянуть этот час на два, чему я была очень рада.
Как бы все не выглядело со стороны, никакой романтики не было. Не знаю на сто процентов, что чувствовал Рунольв, но у меня даже мысли не появлялось о том, что друг мой, помимо всего прочего, весьма привлекательный мужчина. Нет, конечно, головой я это понимала, но на этом все и заканчивалось - никаких выводов за таким пониманием не следовало.
С его стороны также никаких намеков на ухаживание не следовало, за что я была благодарна. Во-первых у меня был на тот момент мужчина. Правда отношения наши явно готовились сыграть в ящик, но Дима (мой молодой человек) все еще имел на меня некие серьезные планы и убедить его в невозможности их исполнения мне пока не удалось. Об этом я Рунольву тоже рассказала. Ну а во-вторых, если бы между нами возникло нечто романтическое, то дружбы уже не было бы - невозможно быть полностью откровенной с человеком, которому хочешь понравиться.
Этот месяц для меня был одним из самых счастливых. Каждый раз, с нетерпеньем ожидая перерыва, а потом спеша в кафе я была счастлива.
Кажется за всю жизнь я столько не улыбалась. Внутри меня постоянно горел неяркий, ровный огонек радости. Это было очень заметно. Девчонки на работе начали меня поддразнивать, а когда Рунольв стал меня провожать, то поток намеков и предположений стал просто невозможным.
Конечно же, Дима тоже заметил перемены. И сделал соответствующие выводы. Когда он предъявил свои претензии, я только рассмеялась и предложила расстаться. Он не поверил, что это всерьез. А я не могла поверить, что произнесла эти слова вслух. Ведь думала об этом уже почти год. А сказать не решалась. Много чего боялась - и Диму обидеть, и одиночества, и ошибиться боялась - вдруг Дима моя судьба, а я просто слишком многое от него требую? Но стоило ему стать не единственным близким человеком в городе, как слова сами спрыгнули с языка.
Однажды, подходя с Рунольвом к подъезду моего дома, я увидела знакомую машину. «Все», подумалось тогда, «сегодня он, наконец, поймет, что я не лгала, предлагая расстаться».
Радость в душе померкла. Никогда не любила выяснять отношения.
- Что случилось? - спросил Рунольв.
- Там мой парень - вон его машина. Сейчас разборки будут. - Поморщилась я. - А что, по мне так все заметно?
- Просто я тебя хорошо знаю. Это тот самый? Дима?
- По-твоему их у меня много? - я начала распаляться. Когда злюсь, всегда чувствую себя правой, а совесть молчит.
- Сама будешь говорить? Или помочь? - его казалось не задел мой тон.
Предложение меня удивило. Рунольв, наверное, был первым, кто предложил помощь в таком деле - обычно люди старались держаться подальше. Еще один его плюс добавился к тем десяткам, что уже были в копилке.
- Сам решай. По ситуации. - Я ухмыльнулась. Не могу рядом с ним злиться.
Сцена получилась, как я и предполагала, неприятная. Дима сначала изображал из себя обманутого жениха, а когда я его поправила, сказав, что никогда не была ему невестой, переключился на перечисление моих недостатков и попытался оскорбить Рунольва. Но он не повелся. Посмеявшись над моими «ужасными» проступками, Рунольв, на попытки вызвать его на спор, а потом и драку, ответил только, что уже вышел из возраста, когда еще можно обижать младших или драться на улицах.
Дима ничего не добился, он уехал, жутко разозленный, не утратив уверенности в своей правоте. Вечер был испорчен, но, как оказалось, это не конец.
Я не ошиблась в своих сомнениях относительно Димы. Он был не таким хорошим, как старался показаться. Доказательством стал визит владельца квартиры. А после мне позвонил Дима и спросил, как поговорили. Что он такого сказал хозяину, я даже представлять не хочу, но результатом стало предложение освободить жилье до выходных.