И все.
Моих знакомых или косвенно знакомых, как князь Безбородко, здесь нет. И естественно на меня никто даже не взглянул, не говоря о том, чтобы поздороваться. Хотя нет, Меншиков бросил взгляд, а затем и Голицын. «Как интересно», — подумал я, — «оба аристократа, отпрыски которых имеют на меня зуб в плане выбора спутниц жизни, жен не имеют».
Из императорской семьи первой пришла знакомая княжна.
— Доброй ночи, господа, — поздоровалась она с дворянами.
Она кивнула мне и села рядом, чем вызвала удивление. Насколько я знаю, должна сидеть она на другом конце стола.
— Станислав, вы что, прятались?
Спрашивала она негромко, и вряд ли ее кто-то услышал, потому как аристократы продолжали вести свои разговоры.
— Ваше высочество, а вы не принесете ущерб своему достоинству, сев рядом со мной?
Спросил еще тише, чтобы никто гарантированно не услышал.
— Станислав, вы же очень умный, несмотря на ваш возраст и сами прекрасно видите отношение ко мне, — она глазами указала в сторону князей.
— Его высочество Алексей Юрьевич Рюрикович, — раздался громкий голос церемониймейстера.
— Ваше высочество…
— Ваше высочество…
Последовали кивки среднему сыну императора. Да, разница видна в приветствии Надежды и этого Алексей. Вот сейчас я убедился, что Надежде не светит ничего хорошего и сегодняшнюю должность она получила по той причине, что никто не хотел заниматься этим тяжелым вопросом.
— Как вам праздник, господа? — садясь на свое место, задал вопрос великий княжич.
— Великолепно.
— Высший блеск.
И другие восхваления в превосходной степени. Я глянул на княжну и заметил, как сверкнули ее глаза в отношении всех этих прихлебателей ее отца. Уверен, что она не забудет подобное отношение, если сумеет взойти на трон.
— Его императорское величество Юрий Иванович Рюрикович, ее императорское величество Елизавета Петровна Рюрикович, его императорское высочество Михаил Юрьевич Рюрикович.
Вот теперь надо обязательно встать из-за стола. Такие уж привила в этом мире — если в банкетный зал входят наследники, то вставать приглашенные аристократы не обязаны, а вот при императоре — будьте добры. Надежда за пару-тройку секунд до объявления пересела на свое место, и я очутился в гордом одиночестве.
Я поклонился, приветствуя монаршую чету и наследника престола, и сделал это вовремя. Признаюсь, я не сумел скрыть изумление на лице. А все потому, что почувствовал демоническую энергию, которая исходила от императрицы. И чувства были не такие как от демонопоклонниц, а походили на то, что я чувствовал от Надежды, когда та находилась при смерти. Но в то же самое время ощущения были несколько иными.
Весь последующий праздничный прием пищи я провел в попытке разобраться в этом. Кушал автоматически, поэтому даже не понял, нравится еда или нет. Хорошо, что никто не пытался со мной поговорить.
— Молодой человек, прошу вас пройти со мной, — произнес подошедший мужчина, наклонившись к моему уху.
Я посмотрел на монарха, но тот меня не замечал, зато его наследник махнул рукой: «типа могу проваливать». Я поднялся, поклонился всем и последовал за мужчиной. Выйдя из банкетного зала, он с непередаваемым высокомерием заявил:
— Я уверен, что тебе надо домой.
«Значит, все-таки проваливай», — мысленно усмехнулся я, едва сдерживая смех. Развернулся и направился на выход. Когда появилась сеть, хотел написать Асами, но, подумав, решил сделать это утром, дабы не отвлекать ее от дела.
Выйдя за пределы территории дворцового комплекса, я, как и было договорено с Разумовской, двинулся по правой стороне. Мне предстояло пройти всего триста метров до перекрестка, а там должны меня подобрать. По этой дороге могут ездить только имеющие специальный пропуск, которого у моих знакомых не было. Когда осталась половина пути, мощный удар в грудь отбросил меня назад, и я упал на землю.
«Вот и проверил защитную руну против огнестрела», — подумал я, стараясь не выдать своего состояния мимикой лица. Было больно, пуля пробила грудь, но застряла в ребрах как раз напротив сердца. И она же мешала работать «руне воскрешения».
«Работал снайпер», — боль полностью ушла и я начал размышлять о произошедшем. — «Выстрела я не слышал, значит либо находился далеко, либо отличный глушитель на винтовке. Но, скорее всего, и то, и другое. Интересно, кто меня заказал? Меншиковы или Голицыны? И сколько мне тут лежать?». На месте снайпера я бы задержался на минуту, чтобы удостовериться в исполнении дела. С другой стороны, он попал точно в сердце. «Кстати, руна пятого ранга не защитит от пули снайперской винтовки», — пришла мне очередная мысль.