«Послать гонцов за епископом, — думал князь, — пусть глаз не сомкнет, покуда крестным ходом не обойдет весь детинец. Освятит каждую светелку, каждый кут да сарай, может, освященное место колдуну воспротивится. Киевским дядькам надо слать гонца. Да поторопиться. Они всю эту кашу заварили, вот пусть теперь и выручают. Стал бы я сам тому колдуну перечить».
Подернув ноздрями, Михаил учуял запах печеной рыбы, которую дворовый холоп принес в палаты, расставляя на столе. Мысль о колдуне, навязанная сбивчивым рассказом Кривоноса, отравила весь день, и даже запах рыбы не вызывал прежнего вдохновения.
«Жив бы был Коварь, давно бы уже мстить пришел, — продолжал думать князь. — Войско у него доброе, умелое. Стало быть, достали все ж стрелы наши этого беса. Не зря, видать, освятил. Но вот ведьма, если и впрямь подымет колдуна из могилы, тут одним освященным оружием не отделаться. Прознает Ярослав, не сносить мне тогда головы, как и дядькам моим Киевским. Он того же Коваря да Алексашку на Москов натравит, так что я всей крепости и земель лишусь. Алексашка, тот нынче безземельный, вот и будет ему резон в Москове покуражиться. А там и Тульских и Коломенских, и Смоленских — всех прижмут. Извести надо ведьму! Распять! С жерновами на шее в реке утопить, покуда она не сподобилась воскресить того колдуна. Тогда и Ярослав не станет скоро дело решать. Погневается, пошумит, но брать Москов не пойдет. Несподручно ему будет без колдуна».
Из соседних крепостей и городов пожаловало множество гостей. Наслышанные о моей смерти бояре и торговцы шли в Змеигорку нескончаемым потоком. Стража крепости была на взводе. Отовсюду, где только было возможно, пришлось изъять все человеческие ресурсы. Любой, кто способен был держать оружие в руках, сейчас стоял у главных ворот, дабы удержать толпу от давки. Сам гостиный двор был закрыт. В крепость пропускали только проверенных людей, тех, кого знали или кому доверяли. По самым скромным подсчетам, не считая местного населения, собралось тысяч семь любопытных, желающих собственными глазами узреть чудесное воскрешение князя-колдуна. Мой саркофаг, что стоял в подземелье, пришлось основательно переделать. Для создания большего эффекта от фокуса, который я задумал, требовалась достоверность. В первый день обряда планировалось поставить каменный гроб с открытой крышкой на всеобщее обозрение. Любой желающий мог подойти и собственными глазами узреть груду костей и обрывки одежды — все, что мои стрелки когда-то якобы нашли в лесу. На второй день обряда у саркофага разведут колдовской горн, в который Ольга должна будет положить мой камертон. Судя по ее словам, временной взрыв сопровождается оглушительными громовыми раскатами и вспышками молний, бьющими из таинственного артефакта. Ощущения я должен буду пережить примерно те же самые, что и в первый раз, когда провалился во времени. В первый день саркофаг поставят в строго определенном месте, как раз там, где будет проделан лаз из подвалов крепости под его днище. В момент торжественного закрытия крышки саркофага я должен буду пробраться внутрь и закрепить откидной люк. Это одноразовое представление, так что после шоу реквизит будет разрушен. Закрыв крышку, каменный ковчег с моими остатками водрузят на помост, стоящий на высоких опорах, так что ни у кого не возникнет сомнений в истинности происходящего чуда.
В тонкости всего фокуса были посвящены только трое людей, в молчании которых я мог быть уверен. Даже сопровождающие Ольгу охранники и переводчик были уверены, что на их глазах случится истинное чудо. В их представлении госпожа действительно собиралась воскресить колдуна, дабы завоевать его расположение и самой получить еще больше магической силы. Так должно было произойти в созданном мной сценарии. Я был бы самым счастливым человеком на земле, если бы все в жизни складывалось именно так, как я запланировал.
В первый же день все пошло наперекосяк. К открытому гробу собралось столько людей, что стражники у саркофага еле сдерживали натиск. Кто-то из селян потянул руку к моим останкам и ухватил лоскут истлевшей ткани. После этого руки тянули уже все кому не лень. Стрелки отбили натиск страждущих и смогли контролировать бесконечный поток людей. Когда на следующий день в назначенный час Ольга появилась из ворот крепости, вся толпа ринулась к ней. В невыносимой давке, которой так и не удалось избежать, были слышны стенания, мольбы, отчаянный вой и причитания. Все присутствующие просили ведунью вернуть князя, дававшего столькие годы мир этой земле. Воспользовавшись моментом, Олай подошел к саркофагу и сдвинул потайной рычаг, открывающий из дна крышку лаза в подземелье.