— Я сам в дозор ходил с конными стрелками, — начал было Наум.
— Думали упредить, выиграть время. Уже последний обоз собирал… — добавил Мартын.
— Только и смогли забросать гранатами передовой отряд. Выкосили вчистую! — продолжил Наум. — Тут как поперли отовсюду! По всем просекам, дорогам, тропам! Насилу оторвались!
— Я уже последнюю телегу из города снарядил и отправил. Пошел по боярским подворьям народ выгонять, — вновь встрял Мартын.
— Так вы что, пустой город Орде оставили? — удивился я.
— Наум хотел его вовсе спалить! — брякнул Мартын и опасливо покосился на брата.
— Не успел! — виновато прогудел Наум. — Пока с головными возился, остальные с боков обошли! Мы было галопом через Рязань, а ордынцы уже город обошли.
— Тут мы и вляпались! — Опустил голову Мартын.
— Если бы не Скосарь с сотней карагесеков — задавили бы нас, проклятые! — дополнил печальный рассказ Наум.
— Главное — людей от расправы уберегли. Плохо, что дотянули до последнего. Могли бы и раньше озаботиться. Тут вы промедлили! — попенял я.
— Это все гадюки — бояре народ баламутили! Мы, мол, с Ордой замиримся, откупимся, никого в обиду не дадим. Только вы выкормышей Коваря не слушайте! Заведут вас в чащи лесные и погубят! — проворчал Мартын. — А мы в Мещере такие хоромы отгрохали, а сколько подземных хранилищ настроили… Саперная рота, как кроты, рыли, день и ночь. Всех разместили. В дальних убежищах еще дома пустуют. Там пока мастеровые из Змеигорки с семьями поселились.
— Ордынцам до убежищ не добраться. Проходы в болотах только верные люди знают. Так что народ пересидит набег в целости и сохранности, — сказал Наум, опередив мой вопрос.
— Всю живность с собой забрали. Даже кошек и собак, — прыснул Мартын. — А бояр с челядью силком туда увезли. Под арестом сидят. Мы было тоже на болота подались, да попали в заваруху…
— Я половину карагесеков положил, пока к ним пробился! — прогудел с порога, сердито морщась, Скосарь. — Стрелки битые и калеченые, в круг встали и отстреливаются дружно, а эти медведи… — Старый вояка только головой покрутил. — Видал я побоища, а такую резню, что твои близнецы умудрили… Стоят спина к спине, в руках по топору и мечу, так и мелькают, словно ветряки у мельницы. Рычат, как звери, и от ордынской кровушки отплевываются. Мои карагесеки совсем умом тронулись, глядя, что эти черти вытворяют, и тоже кинулись крошить в капусту тех, кого братья не достали. Орут что-то непотребное и режут… Тут ордынцы и дрогнули, а мы вырвались!
— Это они, твою железную клешню завидя, в бега подались! — хмыкнул Наум.
Получив от меня по шее, смиренно отошел в угол. Злорадно оскалившись, Скосарь склочным голосом пробурчал:
— Ты, князь-батюшка, Мартынке наподдай! Пошто он моему коню хвост вырвал?! А?
Мартын, увернувшись от моего пинка, заорал возмущенно:
— Да а как бы я тебя еще остановил? Мы до ночи там рубились бы!
— Так, хватит! — не выдержал уже я и окончательно прогнал братьев, поторопив их со сборами.
Скосаря не пришлось даже спрашивать. Мы только посмотрели друг на друга, и старый вояка тихо сказал:
— Куда же я без тебя? Нет у меня ни бабы, ни детей — сиротить некого. Только князю своему и буду служить… до смерти.
Смахнув набежавшие слезы, Скосарь, сердито засопев, тяжело зашагал к выходу. Уже скоро с крыльца раздался его рык и отчаянные вопли его степной банды.
Выдвинулись из Москова уже поздно вечером, когда стемнело. Я буквально настоял на том, чтобы уйти подальше, и только далеко за полночь позволил встать временным лагерем на короткий отдых. С появившимся пополнением, стрелками Скосаря, карагесеками и братьями, нас набралось около полусотни, так что нападения бандитов или заблудившихся ордынских разъездов мы не боялись. До Новгорода дорога не близкая, но я намеревался преодолеть ее быстро, без долгих остановок и в довольно резвом темпе. Как мне казалось, Новгород — последний из городов, который захотят взять себе ордынцы, тем более что на него уже не первый год претендуют ливонцы. А там, где территории спорны да климат суров до неприличия, они были не большие охотники ошиваться.
— Что-то близнецы твои никак в толк не возьмут, чего я от них хочу, — сказала ведьма, присаживаясь рядом со мной возле костра.
— Да я и сам не пойму, если честно! Ну даже если они действительно королевских кровей и этому есть доказательства, то нам-то что с того?
— Я знаю короля Урге чуть ли ни с детства, поверь мне, более гадостного человека еще поискать. У нас с ним как-то сразу отношения не заладились. А в этот путь я отправилась еще и потому, что знала: Аритор ни в какой крестовый поход даже и не собирался! Он шел на восток! Сама его благословила. В отличие от прочих, он весьма прилежно учился и очень неплохо знал историю, географию и много чего еще, чтобы не реагировать на сомнительные авантюры. Не удивляйся. Профессор Самойлов очень ревностно относился к образованию потомков. Понятно, что с каждым поколением планка образованности падала, но все равно была очень высокой по сравнению с прочими в этом времени. Уж тот факт, что земля круглая, а звезды не сияющие в небе драгоценные камни, его потомки знали. Навигационные расчеты, знание истории, химии, физики — все это записано не в одном десятке книг, которые Самойлов продолжал писать, несмотря ни на что! Он вообще считал, что наш скачок во времени — это одна большая экспедиция, в которой он должен неустанно трудиться, пока есть возможность.