— Я не против, — согласилась Ольга, принимая из моих рук факел. — Гора хоть и далеко, но мы можем туда отправиться хоть завтра. Места там глухие, дикие.
— Наум и Мартын сами справятся. Им не привыкать. Здесь мне делать больше нечего. Я хочу отдохнуть от строительства крепостей и вечной гонки вооружения. Археология — чем не достойное занятие?
— Как скажешь. Быть может, тебе улыбнется удача. Но не хочу тебя обнадеживать.
В какой-то момент я понял, что разговоры за нашими спинами стали какими-то тихими и сдержанными. Веселящаяся толпа притихла и теперь напряженно прислушивалась к нашему тихому спору. Даже Мартын и Наум насупили брови, явно не понимая ни слова. Я растерялся, не знал, как отреагировать, но Ольга тут же стала что-то говорить старикам. Ее слова вызвали еще большее удивление и даже страх, но дать хоть какое-то объяснение такому неприкрытому интересу к старому камню мы были просто обязаны.
— Что ты им наговорила? — спросил я Ольгу, когда все немного успокоились и опять принялись пить.
— Сказала, что ты собираешься вернуть камень на место.
— Это что-то вроде местного черного юмора?! Думай, что говоришь! Сейчас наберется целая банда желающих отправиться в это путешествие вместе с нами!
— Не знаю, как действовал ты, Артур, но мне здесь просто приходилось мешать воедино мистику и факты. Я много лет была предоставлена сама себе. Без поддержки, без общения. Роды, болячки, прыщи на заднице, муж изменяет, жена неверна — все бегут к ведьме. Всем приходится что-то врать, давать отвары и настойки, выдавая за колдовские зелья. Я могу взять в руки оружие, умею им пользоваться, но этого недостаточно. Хватайся я за меч всякий раз, когда припирает, меня бы давно уже зарезали!
— Успокойся. Я ни в чем тебя не обвиняю. Просто ты никак не можешь смириться с мыслью, что ты теперь не одна. Я здесь, рядом с тобой. И случись что, мне придется хвататься за оружие.
— Извини, Артур. Это действительно так. Стоит только на миг потерять тебя из виду, как я тут же начинаю чувствовать себя одиноко. Это мерзкое и отвратительное чувство, но я научилась терпеть.
— Давай постараемся работать в команде. Не каждый сам по себе, а вместе. За столько лет ты уже, наверно, потеряла надежду вернуться домой, в свое время. А я еще верю, что это возможно.
В ответ на это Ольга ничего не ответила. Сдержанно улыбнулась и тут же поспешила удалиться. Меня немного кольнул ее взгляд, оставил в душе какую-то крохотную царапинку. Но я постарался не обращать внимания.
Здесь все чужое, незнакомое. Я пока не у себя дома, и этот мир для меня чужой. Меня угнетает и напрягает здешний климат, здешняя глушь, в сравнении с которой Мещерские края просто индустриальная зона, а не заповедник непуганых королей.
Веланд, Рох и Кари отправились вслед за своей госпожой. Ее верные спутники всегда были с ней рядом. Сурт подошел ко мне и мельком взглянул на камень, вокруг которого разгорелся такой шумный спор.
— Камень Асгарда. Великие руны грома! Святыня, про которую мне еще дед рассказывал. Госпожа иногда месяцами изучала надписи на этом камне. И даже в те дни, когда мы только собирались отправляться в твои земли, князь.
— Забудь про этот титул, Сурт. Никакой я не князь. Это там, в тех землях, когда у меня была своя крепость, свои земли, это имело какое-то значение. Теперь лишь пустые слова.
— Эгиль-воин так не считает.
— Эгиль-воин, так вы называете свою госпожу?
— Это мужское имя, — пожал плечами Сурт. — У женщин таких имен не бывает. Как мне рассказывали, давным-давно в дальнем походе госпожа помогла одному исландскому королю укрыться от преследователей. Когда их нашли разведчики, она вступила в бой и победила воинов. Король был сильно ранен и в благодарность назвал ее своим братом. А когда узнал, что под доспехами скрывалась женщина, потребовал от своих подчиненных называть ее воином, равным себе. С тех пор ее стали называть Эгиль.
— Интересная история. Признаться, я даже не знал что это мужское имя.
— Зато теперь ты, э… господин, действительно Артур, — хихикнул Сурт, указывая на мою шкуру, которую я так удачно обменял на чудовищно дорогие и тяжелые доспехи. — Зимний медведь.
— Зимний медведь?! Ты, наверное, имеешь в виду белого медведя?
— Нет, белый это отсюда далековато, слышал я истории. Зимний медведь — тот, кто зимой не спит, бродит злой да лютый, хлеще ночного волка Квельдульва, которым тебя величали.
— Да, наверное, ты прав, так и есть. Медведь-шатун, как ни крути, всю зиму колобродил, как неприкаянный без кола, без двора.