—Было очень приятно поговорить с вами, миссис Купер,— сказал Торин. —Мне уже пора домой. Кучу дел нужно до завтра переделать.
—Ты бы попросил Рэйн помочь. Она знает толк в вечеринках.
Я уставилась на маму:
—Я не могу. Утром похороны Кети, а еще нужно днем пробежаться по магазинам и найти платье для танца на выпускной.
—Все в порядке, миссис Купер. У меня есть парочка друзей, которые мне помогут.
«Кто это, интересно?» —чуть было не спросила я, когда меня охватило чувство ревности, но он продолжал говорить.
—Обещаю, шуметь не будем, но, если станет слишком громко, сразу скажите мне.
Мама засмеялась:
— За меня можешь не беспокоиться. Я и торнадо просплю.
Я никак не ответила на очевидную ложь. Все как будто из кожи вон лезли, пытаясь быть милыми к Торину. Наверное он нарисовал на них руны симпатии к новому соседу.
—Милая, может, проводишь Торина? — добавила мама.
Я укоризненно на нее взглянула, но в ответ получила лишь улыбку. Торин с вызовом посмотрел на меня, весь его вид выражал, что он с места не сдвинется, если я не провожу его до двери. Вздохнув, я пошла в сторону выхода, периодически поглядывая наверх.
—Не беспокойся. Твой Золотой Мальчик не знает, что я здесь, — прошептал Торин. —Даже если бы знал, мне все равно.
—Все равно ему. Вообще-то, если ты не заметил, ты ему не особо нравишься, — я распахнула дверь и отошла в сторону.
—Он просто знает, что не стоит тебя, — тихо проговорил Торин, проходя мимо. Затем он повернулся и добавил: — Я не хочу, чтобы завтра ты пришла с ним, но ты нужна мне, пусть даже и так.
Я никак не отреагировала на его наглость, но от этих слов у меня пошли мурашки, хотя я знала, что так быть не должно.
- Не говори мне больше такое.
—Почему? Ведь это так. Проводишь меня до дома?
Я нахмурилась:
— С чего бы?
—Я соскучился.
Мне его так не хватало, что мне захотелось подойти к нему ближе, дотронуться до него. Мне захотелось рассказать ему о своих чувствах, но слова так и застряли в горле. Вместо этого так и стояла, уставившись на него. Желтый свет фонаря танцевал на его выточенных скулах, рельефных губах, на черной пряди волос, пересекающей лоб, и на его неописуемо красивых глазах.
—А еще я могу помочь тебе с речью, — я всё ещё не решалась, и тогда он добавил: — Трусишка.
—Нет.
—Что ты думаешь, я собираюсь сделать с тобой, когда твоя мама находится в паре шагов от тебя, а миссис Ратледж подглядывает прямо за занавеской?
Определенно, в этот момент я заметила едва различимое движение за занавеской соседского дома. Я закатила глаза и закрыла за собой дверь.
—Надоедливая старуха, — пробормотала я.
—Не будь злюкой, — сказал Торин. —Ну что, нашла какие-нибудь ответы в больнице?
Я улыбнулась, потихоньку приходя в себя:
—Так на байке это был ты. Снова следишь за мной?
—Скорее охраняю, Веснушка. Так ты узнала что-нибудь?
—Я расскажу, но только после тебя.
Он остановился, скрестил руки и посмотрел на меня, самодовольно улыбаясь:
—Хорошо. Кети Хансекер была человеком, стоявшим за прозвищами.
—Что? — смена темы застала меня врасплох.
—Именно Кети придумывала прозвища всем членам вашей команды.
—Да, точно.
—Тебя назвали Пружинкой, как твою любимую игрушку. Кора забавно кривляется, когда ей скучно, поэтому она Егоза. Эрик — Гудини, потому что часто «исчезает» с тренировок. Джимми Бэйнс — Кондор, потому что похож на него, когда плавает баттерфляем. Джесс — Угорь...
Я в изумлении уставилась на него. Он перечислил прозвища всех наших пловцов и рассказал историю каждого, хотя даже я не знала и половины всего.
—Невозможно. Откуда ты все это знаешь? Неважно. Наверное, ты просто разговаривал с командой.
Он засмеялся, немного хрипло и сексуально:
—Вообще-то нет. Когда я отбираю людей, я изучаю информацию о каждом, кто в моем списке. Теперь ты. Что ты делала в больнице?
Все еще пытаясь осознать сказанное, что как раз объясняло, почему он так много обо мне знает, я задумчиво посмотрела на него:
— Где ты взял эту информацию?
—У Высших.
—Значит, тебе все обо мне известно?
—Нет, только самое основное. А теперь хватит увиливать, и скажи мне, зачем ты ходила в больницу?
—Я подумала, раз это не ты меня отметил, значит был кто-то другой, — и я кратко пересказала мамину историю о моем рождении. —Тебе что-то известно об этом?
Он скорчил лицо:
— Нееет. Продолжай.
—Мой врач ничего не мог мне рассказать, и я пошла в больницу, чтобы найти сестер, которые были при моем рождении. Но, к сожалению, они больше здесь не живут, — я рассказала все, что мы узнали о трех сестрах, и что нам сказала сестра Гийом. — Она будто что-то недоговаривала, — я вздрогнула. — Наверное, мне просто показалось.
—Ты должна доверять своей интуиции. Как, говоришь, звали тех сестер?
—Тебе зачем?
—Чтобы я смог их найти.
—Без меня? — спросила я.
—Мне лучше работается в одиночку.
—Не в этот раз, — возразила я. —Мое рождение — мое расследование, поэтому куда ты, туда и я.
—Ты же знаешь, что для меня зайти в больницу и достать всю нужную информацию просто, как щелкнуть пальцами, — что он и продемонстрировал.
Пускай сначала пройдет через Дэбби. Я злобно улыбнулась:
— Ага, удачи, парень.
Он нахмурился:
—Тебе известно что-то, чего я не знаю?
Я уже откровенно злорадствовала:
—О, да, и мне это чертовски нравится.
—Со временем ты научишься доверять мне, Веснушка, — он провел рукой по моему носу. — До завтра.
Я зашла в дом, закрыла за собой дверь. Кожа все еще горела от его прикосновения. Мама смотрела телевизор, но выключила, как только я зашла.
—Веснушка? — передразнила она.
—Ненавижу это прозвище.
Она засмеялась:
—О, да, я и не сомневаюсь.
Я скорчила гримасу:
—Ты, кажется, собиралась помочь мне с речью.
Она похлопала по стулу рядом с собой:
—Что ты знаешь о Кети?
Я села и глубоко вздохнула:
—Хмм, она была скромной и застенчивой. Когда с ней заговаривали, она молчала, будто замыкалась в себе.
—Попытайся представить эти качества в лучшем свете. Скромность и застенчивость станут рассудительностью. А ее молчание означает, что она хорошо умела слушать.
Когда мама закончила, я расплылась в улыбке и обняла ее:
—Ты лучшая, мам.
—Рэйн? — я уже поднималась по лестнице, когда она окликнула меня.
—Да? — я обернулась и спустилась вниз.
—Я рада видеть блеск у тебя в глазах.
Я скривилась:
— Сделаю вид, что не понимаю, о чем ты.
—Это хорошо, пока все в пределах контроля. Ты уже думала, что собираешься с этим делать?
Я покачала головой:
—Нет.
—Будь осторожна.
Серьезно, мамы не должны вмешиваться в амурные дела их дочерей.
Глава 13
.
Притяжение
Поминки и служба по Кети были красивыми. Не то чтобы похороны можно считать чем-то прекрасным, но их удалось сделать запоминающимися. Внутри и снаружи церкви стяли цветы, яркие воздушные шары, у входа — плюшевые мишки и вещи, имеющие какое-либо отношение к плаванию. На фоне мягкой церковной мелодии, доносящейся из колонок, на видеоэкранах появлялись обработанные фотографии. Стенд с фотографиями также стоял возле гроба. Народу собралось много, и выступать с речью захотелось еще меньше.
Сначала слово взял пастор, затем родственники и друзья. Док произнес очень красивую речь, к концу которой глаза у всех блестели от слез. Приближалась моя очередь.
Глубоко вздохнув, я вышла вперед.
Но в какой-то момент, взглянув на всех этих людей, я забыла все свои слова. «Во что я ввязалась?» Я опустила взгляд на карточки со словами, что были у меня в руках, но не могла разобрать ни одной фразы. В панике я посмотрела на Эрика. Он ободряюще кивнул. Кора подняла два больших пальца.