Я уставилась на Ингрид широко открытыми глазами, страх медленно пробрался под кожу.
— Что происходит?
Она опять не ответила, подняла край своего платье, под которым оказался спрятан черный кожаный пояс с карманами, крепившийся на бедро. Из одного из них она достала кинжал для нанесения рун. Он отличался от того, что использовала Малиина, когда рисовала себе на коже руны. Ингрид встала перед зеркалом, вытянувшимся во всю длину, и начала рисовать. Кинжал был что-то вроде стилуса. Руны хорошо ложились на поверхность зеркала. Она сделал шаг назад, ее глаза сияли.
—Что ты...? — я не смогла продолжить, потому что зеркало замерцало и вскоре совсем перестало что-либо отражать. Оно даже не казалось больше гладким. Поверхность пошла рябью, словно вода. По спине пробежали мурашки. — Что это?
—Портал, - ответила она. — С его помощью мы перемещаемся с места на место. Заходи.
Я отошла на шаг.
—Нет, я не собираюсь идти туда. Я лучше пойду...домой, — я не могла отвести от портала взгляд. Рябь на поверхности немного расступилась, открывая небольшой проход. Стены и потолок все еще выглядели, словно покрытые водой, но, если всмотреться в пространство, комната выглядела знакомо.
—Разве ты не узнаёшь? — спросила Ингрид.
Я кивнула:
—В комнате родителей Эрика были такие же обои и ковер.
—Это та же комната, и ты знаешь, что она в доме Торина. Видишь, я не пытаюсь причинить тебе вред. Моя сестра, может, и пыталась, но она была под влиянием сил, которых никто из нас не знал прежде, — Ингрид протянула мне руку. Я все еще сомневалась.
На ее руках появились руны. В следующую секунду она схватила меня за руку и потянула за собой в портал. Я закрыла глаза, ожидая худшего, но вместо этого почувствовала лишь, как моей кожи коснулся прохладный ветерок, и вот я уже стояла на твердой поверхности. Холод исчез, и мы остановились.
Ингрид усмехнулась:
—Теперь можешь открыть глаза.
Что я и сделала, медленно. Портал позади меня закрылся, водная поверхность начала меняться и приобрела форму зеркала от потолка до пола, оно было мне знакомо. Оно висело в спальне родителей Эрика, когда те еще жили напротив. Видимо, они его не взяли с собой. Неужели, они как-то связаны с миром Торина?
Сердце громко забилось, я сглотнула:
—Только зеркала можно использовать в качестве порталов?
—Сойдет любая поверхность, на которой можно рисовать руны, но мы предпочитаем зеркала. Они эффективнее.
Она прошла к двери и открыла ее. Во время вечеринки дверь именно в эту комнату была заперта. Из-за портала? Дверь в комнату Торина оказалась приоткрыта. Там не было мебели, ни единого знака, что там кто-либо обитал.
Внутренности сжало от страха. Он ведь не уйдет без меня. От этой мысли скрутило живот, и к горлу подкатила тошнота. Игрид начала спускаться вниз, и я чуть не спотыкалась в спешке за ней. На первом этаже мебель тоже исчезла. Пустота сомкнулась вокруг меня, заставляя задыхаться.
— Где он? — спросила я, не узнавая свой голос, страх сдавил горло. —Торин!
—Его здесь нет, — раздался знакомый голос, я обернулась. Эндрис закрыл холодильник и подошел ко мне. В одной руке он нес бутылку с чем-то прозрачным, потухший взгляд, а серебристые волосы растрепаны, словно по ним провели рукой.
—Где он?
—Ушел. Как и Малиина, они больше никогда не вернутся, — сказал он, заплетающимся языком.
Воздух покинул легкие, накатило головокружение. Я ухватилась за перила:
—Я не верю тебе.
—Оглянись, милая, — язвительно сказал он, слово нежности звучало, как оскорбление. —Разве ты видишь здесь мебель? Это место выглядит так, будто сюда собираются вернуться? Нет, он ушел, и забрал с собой мою подругу.
Его гнев был словно пощечина. Последний раз, когда мы разговаривали, он был более вежливым и милым.
—Куда он пошел?
—В кишащее мерзостью королевство Хель или и того хуже.
Торин ненавидел владения Хель. Я проглотила панику.
—Есть что-то хуже мира Хель?
—Быть должником у злых Норн, вызывающих смерть и хаос, и медленно становиться таким же, как они... холодными, жестокими, мертвыми внутри. Никто не смеет бросать вызов Норнам, не заплатив при этом цену, он пошел на это ради тебя, Лоррейн Купер. Когда судьба предопределена, никто не смеет вмешиваться. Но Торин изменил твою. Он нарушил главное правило, — он открутил пробку бутылки и отшвырнул ее, следя, как она отскакивает от стены, и приложился к горлышку. Он проглотил жидкость, скривился и затряс головой. —Ты, — он указал бутылкой на меня, — моя милая, должна была умереть еще в парке. Это была твоя судьба. Но он сделал немыслимое. Он спас твою жизнь и изменил ее. Потом на твоем дне рождении он снова вмешался. Спасая и изменяя твою судьбу, он тем самым изменял судьбы других. Потом в этом доме на прошлой неделе он снова вмешался.
—Но это все несчастные случаи, Малиина виновата...
—Ее использовали злые Норны, — прорычал он, его глаза опасно блестели. —Чертовы старые ведьмы. Если бы я только знал, я бы мог спасти ее, — он потер глаза, на какой-то момент мне показалось, что он плакал. —Есть причина, по которой мы не связываемся с Норнами, Рейн. Они залезают людям в головы. Смертным, Бессмертным, богам, не важно кому. Они контролируют судьбы всех. А сейчас из-за них пропала моя подруга, из-за тебя. Что-то в тебе заставило ее сходить с ума от ревности.
На прошлой неделе он, кажется, ничего не имел против ее ревности. Не понимая, что ему сейчас нужно от меня, я отошла на шаг назад и посмотрела на Ингрид. По ее лицу невозможно было что-либо прочитать, но она перегородила мне отступ к передней двери, а боковую закрывали коробки. Выхода нет.
- Я не понимаю, как моя смерть связана с вашей работой.
Энлрис деланно улыбнулся.
—Ты была в нашем списке, Рейн, а любой, кто попадает в наш список, уходит вместе с нами. Торин все изменил, потому что не мог противостоять тебе. Он вычеркнул тебя и, сделав это, перечеркнул свою судьбу, — он подошел ко мне, делая еще один глоток, его лицо перекосилось от гнева. Но я видела не только гнев, там была скорбь. Он действительно любил Малиину. — Но хуже всего то, что ты даже понятия не имеешь, что происходит. Ты всего лишь Смертная девчонка, которая думает, что влюбилась, или это обычная похоть, или что еще ты там чувствуешь к Торину. Насколько я помню, любовь Смертных всегда краткосрочна. Она приходит и уходит, поддаваясь одной лишь прихоти.
- Неправда, - возразила я. - Я люблю Торина.
—Да ты что? А как насчет твоего влюбленного дружка? Он знает, что ты его не любишь, или ты его оставила про запас, на случай, если Торин уйдет?
Грудь сдавило.
—Так думает Торин? Что я не люблю его?
Эндрис покачал головой.
—У меня есть глаза и уши. Я останавливался у больницы пару раз и видел, как он заживо себя поедает, когда ты смеялась вместе с этим влюбленным идиотом. Ты даже не представляешь, сколько он тебе спускает с рук. Веками он делал все по инструкции. Он выполнял свою работу, не прерываясь на сон и не заботясь о ком-либо из своего списка, никогда не подпускал никого близко к себе. Женщины всегда были средством достижения цели. Но затем он встретил тебя, — Эндрис обошел меня по кругу, оценивая взглядом. —Я могу понять, почему парни могут считать тебя неотразимой. Ты по-своему красива. Ты изящна, умна, предана, смешная, но он увидел в тебе нечто другое. Что-то в тебе пробило ту холодную прочную стену, что он выстроил вокруг себя. Он должен был сделать то, что обычно — соблазнить и идти дальше, но ему захотелось большего. Возможно, твои защитные руны и способность видеть нас начали этот процесс. Не знаю. Когда ты была ранена, я умолял его исцелить тебя, начать превращение в Бессмертную, но он оказался. Знаешь почему?
Я затрясла головой, его слова и обвинения ранили мне сердце.
—Он дал тебе слово. Что за бредовый аргумент, не правда ли? Вы могли бы провести век, другой вместе, а потом он мог повторить все снова, хоть тысячу раз. Но нет, несколько веков уже недостаточно. Смешнее всего, что он даже не доверяет Смертным докторам, и все же он отказался исцелять тебя и передал в их руки, — Эндрис со стуком поставил пустую бутылку на стол. —Упрямый дурак.