— Откуда она знает…?
Мардж подняла руку, прерывая Джаннетт:
— Она не знает. Простые догадки, но мы посмотрим, как она с этим справится, — она склонила голову. — Кто-то идет. Нам пора.
Их фигуры пошли рябью и вскоре стали невидимыми для глаз. Они исчезли. Мои ноги подкосились, я села на ближайший стул, и как раз в это время в комнату вошел один из работников.
— Мисс, с вами все в порядке? — спросил он.
— Да, спасибо, — я прижала гобой к груди и вышла за дверь. Как только ноги держали? Эрик мерил шагами главный холл, когда я подошла к нему. По дороге к джипу он рассказывал о спецвыпуске Троянской газеты, который они собирались публиковать. Должно быть, я отвечала правильно, потому что вопросов о моем самочувствии больше не последовало.
Я плюхнулась на сидение и, когда Эрик завел двигатель, начала анализировать то дерьмо, в которое превратилась моя жизнь. Всего месяц назад я была обычным тинейджером. А теперь у меня назначено свидание со смертью. Поправочка, его назначила я. Ради парня, которого люблю. По дороге домой Эрик практически не разговаривал, пока мы не свернули в мой переулок.
— Похоже, мои родители нашли нового жильца.
Я медленно перевела взгляд на дом Торина и приподнялась, сердце ускорило свой бег. На подъездной дорожке стоял грузовик с мебелью. Он перегораживал вход в гараж, поэтому я не видела, стоит там байк или нет.
Торин. Пожалуйста, пусть он будет дома.
Я выпрыгнула из джипа еще до того, как Эрик заглушил мотор.
— Когда ты за мной приедешь?
— Я планировал подождать тебя здесь, потом мы бы заехали ко мне за вещами, — он вышел из машины, доставая мой рюкзак с заднего сиденья. От него не укрылось, что я всматривалась в дом Торина. Не понимая, что происходит, он посмотрел туда же. — Ты уже видела новых соседей?
— Нет, но, эм, просто можешь сначала забрать свои вещи, а потом приехать за мной? Мне надо еще сделать несколько упражнений, о которых говорил доктор. Ну, знаешь, для моей дырявой памяти, — я состроила дурацкое лицо, взяла гобой и побежала к дому.
— Воу, полегче, — он побежал за мной и обнял сзади за талию. — Я рад снова видеть искры в твоих глазах, Мисс Дырявая Память, — он поцеловал меня в висок. — Буду через двадцать минут, и тебе же лучше встретить меня с улыбкой. Я уже забыл, как забавно корчится твое лицо, когда ты улыбаешься.
— Это уже оскорбление, — я открыла дверь. — Мое лицо не… — я почувствовала что-то до боли знакомое, как только вошла в коридор. Запах. Шаги. — Мам? Ты дома…?
В дверях кабинета появилась высокая мужская фигура.
— Папа? — гобой выпал из рук. Я закрыла глаза, молясь, чтобы это не оказалось всего лишь воображением, и затем быстро открыла. Он никуда не исчез и, улыбаясь, подошел ко мне. Я пролетела сквозь комнату, бросаясь прямо ему в руки. Он застонал и засмеялся, когда чуть не упал на пол.
— Все в порядке, мой маленький воин, — пробормотал он мне в волосы.
Я не знала, как долго он так держал меня, пока я плакала. Потом я отодвинулась и посмотрела на него.
— Где ты был? Мы так беспокоились и боялись. Я почти потеряла надежду, но мама… — она стояла в дверном проеме прямо за нами, рукой она прикрывала рот, а по щекам лились слезы. — Она никогда не сдавалась. Никогда не сомневалась, что ты вернешься. А ты похудел.
Он засмеялся и поцеловал меня в лоб.
— А ты забралась на дерево, не дожидаясь меня, чтобы я подхватил тебя. Спасибо, что позаботился о ней, пока меня не было, сынок, — добавил он, протягивая руку Эрику, который все еще стоял у входа с ошеломленным видом.
— Это было непросто, поэтому хорошо, что вы вернулись, сэр, — они обнялись по-мужски. Это было просто невероятно. Это чудо, а может, и нет. Может, Норны приняли мое предложение, а значит, Торин тоже вернулся. Будет больно, прощаться со всеми ними.
— Где он пропадал, мам? — спросила я.
— Одно промысловое судно вытащило его из океана. Все это время он лежал без сознания в больнице где-то…в Центральной Америке.
— Но прошли месяцы. Почему никто не сообщил авиакомпании? Полиции? Об этом ведь показывали во всех новостях.
— Солнышко, — она обняла мое лицо, — уверена у этих людей на судне были свои причины не сообщать полиции, но сейчас он дома, и это самое главное, — мама поцеловала меня в лоб, потрепала по щеке и подняла с пола гобой. — Вы куда-то идете?