Я не знала, что сказать. Я все еще не могла поверить в то, что моя мама Валькирия. Так много вопросов. Сколько ей лет на самом деле? Как она стала Валькирией?
— Значит, я не должна была умереть?
— Нет, или я бы знала об этом, — она отодвинулась и добавила: —У меня все еще есть друзья в Вальгалле, они бы сказали мне. Поднимайся, твои друзья ждут внизу.
— Но у меня так много вопросов, — запротестовала я, но встать все же пришлось. — А что насчет зеркал в твоем магазине? Это порталы? Руку даю на отсечение, что на некоторых рамах видела руны, — еще одна мысль закралась в голову. — Зеркало внизу тоже портал, да?
Она засмеялась:
— Да, я использую его для связи с друзьями. Ты права, некоторые зеркала в магазине — порталы. Двадцать лет назад, когда мы познакомились с твоим отцом, этот магазин принадлежал ему. Я даже была его главным клиентом какое-то время, — она залилась краской. — Сейчас у меня бизнес по созданию порталов, которые мы продаем по всему миру. Валькириям проще воспользоваться уже готовыми порталами, а не самим чертить руны.
Родители Эрика знали Торина еще до того, как он приехал в город, и у них в комнате тоже было зеркало-портал.
— Родители Эрика — Валькирии?
Мама улыбнулась:
— Да, но они не собирают души. У них особая миссия на земле.
— Значит, когда они сказали Эрику, что собираются домой, они говори о, — я показала наверх, — Царстве…ээ…богов?
Она кивнула:
— Точно. И поэтому я так удивилась.
Эрика усыновили, значит, он однозначно человек. Наверное, они использовали его для прикрытия.
— Эрик знает о них?
Мама засмеялась и обняла меня.
— Ох, милая, я знаю, что у тебя много вопросов, но я многое не могу тебе рассказать из-за правил и прочего. Когда прибудет твой наставник, ты получишь все ответы.
Наставник? Все происходило так быстро, что я не была уверенна, готова ли начать учиться.
— Ты должна была все рассказать мне, мам, особенно, когда я увидела руны на моей машине и испугалась.
Она вздохнула:
— Прости, детка. Но как я уже сказала, есть определенный лимит на правду. Я думала, что ты все узнаешь о нас и своем наследии от наставника, когда тебе исполнится восемнадцать. А руны на машине…я же должна была тебя как-то защитить, когда ты начала водить. Ты же знаешь меня. Я не доверяю изобретениям Смертных.
Я засмеялась и не могла остановиться. Это объясняло ее неприязнь к компьютерам. Теперь все совпало.
— Но если ты нарисовала руны в прошлом году, почему я начала их видеть только недавно?
— Что-то произошло, и твои глаза и сознание открылись для магии. Это могла быть физическая, ментальная, эмоциональная или духовная связь с чем или кем-либо, принадлежащим нашему миру.
Торин. Я начала видеть руны сразу после встречи с ним.
— Вообще-то, ты начала видеть их слишком рано. Твое видение должно было открыться только в восемнадцать.
Я нахмурилась:
— Видение?
— Способность видеть сквозь чары рун. Наверное, это из-за Норн, — продолжила мама. — Им должно быть стыдно. Пытаться переманить тебя на свою сторону, когда ты так молода и уязвима, — она улыбнулась. — Но ты ведь им показала? Так же как и я когда-то выбрала твоего отца, так и ты выбрала своих друзей и Торина.
Я выпучила глаза.
— Ты знаешь о Торине?
— Милая, в моих старых костях еще достаточно магии, чтобы заметить, что напротив поселилась Валькирия.
Горло сдавило, и образы Торина захватили сознание.
— Он нашел папу.
— Знаю. Он замечательный парень. Он был у меня в магазине перед тем, как вернуть нашего папу. Позже мы еще раз поговорили. А сейчас спускайся вниз и поговори с друзьями. Чем дольше мы здесь, тем больше они беспокоятся, — взяв меня за руку, она открыла дверь. — Я всегда буду рядом. Я не знаю, кого отправят обучать тебя рунной магии или когда это произойдет, но не спускай глаз с Норн. Они приходят в разных обличьях, но всегда по трое. Они устроили мне испытания похуже Хельского ада, чтобы я доказала свою любовь к твоему отцу, и только потом отказались. Вас с Торином они тоже просто так не отпустят.
Сердце пропустило удар.
— Он вернется?
Она улыбнулась и погладила меня по щеке:
— Я надеюсь на это. Если он твоя настоящая любовь…
— Настоящая, — сказала я.
— Тогда не отдавай его Норнам. Борись за него. А теперь ступай.
— Я люблю тебя, мам, — я крепко обняла ее и побежала к лестнице. Эрик сидел в обнимку с Корой. Судя по ее красным глазам, она долго плакала.