Я посмотрела на часы на моем туалетном столике. Почти полночь. Я едва легла спать. Устроившись под одеялом, закрыла глаза и попыталась уснуть.
Грохот послышался снова, и на меня обрушилось понимание. Кто-то бросал камушки в мое окно. Только один человек мог разбудить меня посреди ночи и уйти живым после этого.
Эрик.
Я отбросила одеяло в сторону, подбежала к окну и посмотрела на улицу. Он стоял под деревом, свет уличных фонарей отражался от его золотых волос, его верный спутник, камера Nikon, висела у него на шее.
— Я поднимаюсь, — крикнул он.
— Нет, не поднимаешься.
— Давай уже, Рейн, — он стал подниматься по дереву справа от дома, где заканчивался балкон.
— Ты не отвечал на мои звонки и сообщения, — ворчала я.
— У меня не было моего телефона. Его и сейчас нет, — для парня ростом метр восемьдесят, он был довольно проворным. Но в то же время, он карабкался по этому дереву с начальной школы. Я же до сих пор не могла сделать этого, не поцарапавшись. Он приземлился на балкон, как гибкая камышевая кошка и на губах засветилась знакомая милая улыбка, янтарные глаза умоляли. — Впусти меня, пожалуйста.
Я скрестила руки на груди:
— Почему я должна это делать?
Он закатил глаза:
— Ты сгораешь от желания узнать, где я был.
Да, хотела, но мне нужно было отстоять позицию. Если бы я проигнорировала его звонки, он бы злился. У него был ужасный характер.
— Не интересно.
— Мне очень жаль, что я не ответил на твои звонки и сообщения. Я был зол, и мой телефон выпал из рук и ударился об стену.
Я нахмурилась:
— Ты хотел сказать, швырнул его.
— Если ты хочешь все буквально, — сказал он и затем добавил: —Эм, мои родители вернулись.
Боль в его голосе подавила весь протест внутри. Его родители были холодными и сдержанными. Я никогда не видела менее любящих родителей. Открыв окно, я отступила назад и включила лампу на компьютерном столе.
Как только он вошел, я обняла его. Он обнял меня в ответ и уткнулся лицом в мои волосы. Эрик и я были неразлучны с самого детства. Мы росли вместе и играли во дворах, которые раньше были одним, пока его родители не решили поставить забор. Мы делили все, а в третьему классе пообещали друг другу пожениться. Он был моим лучшим другом, и не существовало ничего, чего я бы о нем не знала. Его родители усыновили его младенцем, но вместо того, чтобы купать его в любви и внимании, большую часть времени они проводили в поездках, оставляли его с нянями и экономками. Ребенком он проводил большую часть времени у нас, и что не поменялось и сейчас. Иногда я задавалась вопросом, как мои любящие родители могли дружить с его.
— Насколько они собираются остаться в этот раз? — спросила я, отступая.
— Они не собираются. Они говорят о возвращении домой.
Самое главное дом находился где-то на севере Европы. Меня охватила паника. Папа пропал, и я отказывалась терять еще кого-то, кого любила.
— Нет. Ты не можешь уехать. Мы дали клятву, закончить школу вместе, а затем пойти в колледж и…
— Эй… Эй… — Эрик взял меня за руки и посмотрел в глаза. — Последние несколько часов я пытался убедить их, чтобы они разрешили мне остаться.
— Что они ответили?
— Что подумают об этом.
Этого было недостаточно.
— Я не могу потерять и тебя, Эрик. Не сейчас.
Он усмехнулся, поднял камеру и сфотографировал меня.
— Я никуда не собираюсь, мнимый человечек, и твой папа вернется. Твоя мама верит в это, и, если ты не заметила, как правило, она оказывается права во всем, — он переплел свои пальцы с моими, поставил камеру на стол. — Итак, я могу остаться?
— Как будто тебе нужно спрашивать, — раньше он использовал для сна подоконник, укрывшись одеялом, но затем ему исполнилось тринадцать, и там стало для него слишком тесно.
Он вытащил раскладушку из-под моей кровати и плюхнулся на нее. Большинство людей в школе, кроме Коры, считали, что мы с Эриком были вместе, потому что мы все делали вместе. Не то, что меня волновало, кто и что думал. Меня не интересовали другие парни, а его другие девушки. Нам было так здорово вместе.
Я бросила ему две подушки, и он лег мне на живот, чтобы я могла смотреть на него, пока мы разговариваем.
— Ты мог бы переждать у нас. Мама могла бы поговорить с твоими родителями, если ты хочешь.
— Нет. У меня все под контролем.
Он говорил уверенно, так что я кивнула.