Он замер, словно ему не понравилась моя версия или благодарность. Я не могла точно определить что.
— Ты знаешь, как безумно это звучит?
— Безумным я считала тебя вчера, когда ты сказал, что можешь использовать магию для починки почтового ящика Патерсонов. Ты же использовал её и с моей машиной тоже, а теперь и с моими ребрами. Как ты это делаешь? — пренебрежительный прищур его прекрасных глаз подсказал мне, я была права. Я сглотнула и прикусила нижнюю губу. — Ты такой, как они?
Он выпрямился и засунул руки в передние карманы джинс.
— Как кто?
— Эндрис и сёстры Дал. Ты двигался как та, что ударила меня. Прошлой ночью я видела, как быстро ты спустился из спальни к входной двери после того, как подал Эрику сигнал, который придумали мы. Откуда ты узнал про него?
Молчание.
Теперь он смотрел на меня так, как будто я лунатик, кем я не была. Я точно знала, что видела прошлой ночью, и боль, которую я почувствовала в парке, была настоящей. Он был упрям, но я тоже.
— Хорошо, забудем про сигнал на данный момент, но ты не отрицаешь, что другой. Так как ты можешь делать вещи, на которые обычный человек не способен.
Никакой реакции.
Разочаровавшись, я добавила:
— Обещаю никому не говорить.
Последовало очередное длительное молчание. Я могла слышать, как крутятся колесики у него в мозгу, словно он принимал решение, как много рассказать мне. Я уже оставила надежду, что он ответит, когда Торин пожал плечами.
— Это лучший ответ, который можешь мне предложить? Пожатие плечами?
Лёгкая улыбка коснулась уголков его губ:
— Ты всегда такая напористая?
— Ответы вопросом на вопрос не работают со мной, и нет, я не напористая. Зачастую, я самая беспечная личность из всех, кого знаю.
Он насмешливо фыркнул:
— Кто тебе это сказал? Севилль?
Я проигнорировала колкость:
— Послушай, я действительно очень стараюсь не думать обо всем этом. Поставь себя на моё место и представь, что я чувствую. Пожалуйста, скажи, как ты это сделал, и я оставлю тебя в покое.
Он закатил глаза, словно говоря, что не поверил мне:
— При помощи обычной магии, Веснушка. Ничего необычного.
— Что за магия?
— Добрая.
— У тебя тоже есть тату?
Он нахмурился:
— Тату?
— Они появились на Эндрисе.
Торин моргнул:
— Ты видела их?
— Да, они покрывали его тело. И выглядели, я не знаю, круто.
Он затаил дыхание.
— Что? Не вообразила ли я их?
— Нет. Это не тату. Они называются Руны, и Смертные не способны их видеть, — он скривился, как будто открывал мне слишком много и посмотрел на часы. — Разве тебе не пора на вечеринку ко дню рождения?
— Смертные?
Торин прищурил голубые глаза:
— Прости?
— Ты сказал: «Смертные не способны их видеть.»
— Нет, не говорил.
— Говорил. Кем тогда являешься ты? Бессмертным?
— Это правда? — он указал на мою футболку.
Я посмотрела вниз, и волна смущения прокатилась по мне. Я же была одета в футболку с надписью «Семнадцать, но еще не целована» на латыни. Я скрестила руки, закрывая слова, хотя он уже прочитал их. И подняла подбородок, понимая тот факт, что я снова покраснела:
— Нет, это не правда. Что насчет Смертных и Бессмертных…
— Никогда не целовалась? Правда? — в глазах Торина промелькнул опасный блеск. — Что не так с Севиллем?
Я рассердилась:
— Это просто футболка. Я нашла ее на дне своего шкафа, и с Эриком все нормально. Мы постоянно целуемся.
Его улыбка стала насмешливой:
— Уверен, вы делаете это. Скажи ему действовать побыстрее, пока никто не украл тебя у него прямо из-под носа.
Я теперь была чрезвычайно смущена. Защита моих отношений с Эриком не принесла результатов. Казалось, Торин видел насквозь мою ложь. Бьюсь об заклад, его магические способности были как-то связаны с этим.
— Ты просто используешь мою футболку, чтобы увильнуть от ответов на мои вопросы.
Его взгляд переместился на мои губы:
— Я начинаю понимать, почему Севилль никогда не целовал тебя. Ты слишком много говоришь.
Я зарычала:
— Брр! Ты такой надоедливый. Верь, чему хочешь, — я обошла его и сбежала по лестнице. Как наш разговор мог перейти от него ко мне?
— Счастливого семнадцатилетия, Веснушка.