— Лоррейн Купер, вас ждут в главном офисе.
Мой желудок сжался. Ученики обернулись, чтобы посмотреть. Нас редко вызывали в кабинет, если не сделали ничего плохого. Собрав книги, поспешила покинуть класс. Я побежала, чтобы догнать Джину.
— Джина, что случилось?
— Я не знаю, но миссис Андервуд с главным директором.
Миссис Андервуд была моим советником. Я не знала ничего, что могло бы заинтересовать ее. Одно опоздание не считается, и я не отсутствовала ни на одном из уроков.
Внутри кабинета секретарь подняла глаза и нетерпеливо махнула мне. Живот закрутило сильнее. Директор встал, когда я вошла в кабинет, хотя миссис Андервуд оставалась на месте.
— Лоррейн, присядь, — сказал директор, указывая на кресло рядом с миссис Андервуд.
Я села на край стула и облизала губы, которые внезапно высохли.
— Как ты, Лоррейн? — спросил главный директор.
— Хорошо, — мои руки крепче сжали книги.
— Как дела дома?
Это что-то насчет отца? Он вернулся? Или они нашли его тело? Я сглотнула, сердце бешено колотилось.
— Э-хм, хорошо.
— Мы хотим, чтобы ты знала, что мы всегда готовы поговорить с тобой, Лоррейн, — сказал директор. — Если тебе нужно поговорить, мой кабинет и кабинет миссис Андервуд всегда открыты. Мы хотим всего самого лучшего для тебя и всех наших студентов.
Я кивнула, когда он замолчал.
— Но, если возникает ситуация, когда ученики не могут учиться, наша задача выяснить, что происходит. Если есть что-то, что мы можем сделать, мы сделаем. Если им нужна помощь справиться с этим, мы поможем им справиться с этим.
Это определенно было о моем отце, единственная тема, которую я не хотела обсуждать с кем-то в школе. Я прикусила нижнюю губу и надеялась не заплакать. Я не плакса, но каждый раз, когда думала о своем отце, срабатывали гидротехнические сооружения.
— Тебя беспокоит что-то, что ты хотела бы обсудить со мной или миссис Андервуд? — спросил директор.
Я отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Случившееся с Кети Хансекер не твоя вина, несмотря на то, что говорят другие, — сказала советник, переместившись в кресле, чтобы оказаться передо мной.
— Я знаю. Моя мама сказала тоже самое.
Миссис Андервуд нахмурилась:
— Ты много разговариваешь с мамой?
Я улыбнулась:
— Конечно. С тех пор как отец… Да, мы разговариваем, — быстро закончила я.
— До сих пор нет никаких новостей о твоем отце? — спросил директор.
Я моргнула:
— Вы знаете?
— Да, Лоррейн, — сказал директор голосом, которого никогда не слышала от него. Он был нежным. Отеческим. — Твоя мама приходила ко мне во время регистрации и объяснила ситуацию.
Я думала, что никто в школе не знал. Я не была уверена, как чувствовать себя.
— Нет, никаких новостей.
— Ты когда-нибудь разговаривала с ним, когда тебе грустно или страшно? — спросила миссис Андервуд.
Я нахмурилась:
— Что вы имеете в виду?
— Некоторые люди находят облегчение в том, что разговаривают со своими больными или пропавшими членами семьи, особенно, когда они раcстроены, — объяснила консультант. — Вчера тебя видела на стоянке, ты махала руками, кричала и разговаривала сама с собой.
Вот дерьмо. Мысль о том, что кто-то видел меня, разговаривающую, с Торином никогда не приходила мне в голову.
— Лоррейн, — осторожно позвала миссис Андервуд.
Я не могла сказать им правду, так что мне пришлось взять себя под жесткий контроль. И приготовилась к лжи века.
— Иногда я делаю так. Разговариваю с отцом, — я посмотрела на директора, глаза жгло. Слезы были настоящими. — Он и я были близки и часто обсуждали школу, мои цели, и все проблемы, которые возникали. Он всегда был открыт для меня. Хотя его здесь нет, я чувствую, что он может меня слышать, поэтому предпочитаю изливать ему свое сердце. В моей голове.
— Я понимаю, — миссис Андервуд кивнула с жалостью в глазах. Я действительно ненавидела, когда меня жалели.
— Я не знала, что озвучила свои мысли, — добавила я, косясь на директора. Он скрючился. Было видно, что ему неудобно от того, что ученица плачет в его кабинете. Он протянул мне коробку с салфетками. — Спасибо.
— Я хочу, чтобы ты попробовала что-то другое, — сказала советник.
Я кивнула, вытирая слезы.
— Когда бы ты не почувствовала, что тебе необходим разговор с ним, запиши свои мысли. Скажи ему все так, словно он стоит перед тобой.
Я была безумно счастлива покинуть кабинет и вернуться в класс. Больше никаких разговоров с Торином и его друзьями, когда они скрыты при помощи рун.