Логика в его бреде была, но состояла она из такого количества натяжек, переворачиваний и двойных стандартов, что в ней лучше разберётся специалист по душевным болезням. Если ты не немец, конечно. Вот это вот без отрыжки ели пятьдесят тысяч подписчиков — я специально посмотрел выходные данные газеты.
Но я человек ответственный. Раз Катя велела, читал его статьи, и даже кое-что записывал тезисами. Интересно стало, он сам себе верит? Если верит, как с этим умудряется на свете жить? А если на всё плевать хотел, разве не мог найти другого заработка!
В самый разгар моих исследований подошёл Мухаммед, тронул за плечо и сказал:
— Пора.
Я кладу на тетрадь ручку, без звука встаю и иду к дверям. Скосился на Катю, она читает газетную подшивку. Надя и Клава тоже погружены в чтение. Авдей тем временем вышел и, придержав двери, контролирует проход. Я тихонько выхожу из зала, Мухаммед за мной.
Быстро спускаемся по лестнице. Первым из здания выходит Авдей. В открытые двери иду я, а следом Мухаммед. Идём к парковке и садимся в нашу «Волгу», машина сразу трогается с места.
Я накинул оставленную в салоне шинель и надел шапку. И не то, что замёрз за минуты или в салоне холодно, просто нельзя боярину одеваться на улице, когда всякие его рассматривают. Авдей и Мухаммед надевают пальто в основном потому, что им нельзя будет отвлекаться на одежду.
Теперь больше часа дороги, нужно быть спокойным и терпеливым. Я уже не мальчишка пялиться в окошко или трепать языком. Я боярин и в сопровождении воинов-рысей еду на дуэль. Смотрю строго перед собой и молчу. Сознание само сползает на решение задач со звездой…
Встали на обочине за чёрной «Волгой» с до смеха знакомыми номерами, только в салоне никого.
— Жене прямо не запрещается присутствовать, — смущённо сказал Мухаммед.
— Да никто не может ей запретить поклониться Перуну! — проворчал Авдей. — Камень ведь изначально не для дуэлей.
Я подавил вздох и направился в лес. Прошли по известному пути ровным шагом. Ещё не хватало бегать перед схваткой, что я, Катю не видел, что ли? Ну, точно. Стоит у камня и непринуждённо болтает с ректором, а с ней Клава и Надя делают умные лица. Дед снова в генеральском мундире и с футляром.
Чуть в стороне пара каких-то господ спортивного вида в пальто и шапках притаптывают на морозце и мирно беседуют. У одного из них точно подошвы с шипами, а я в простых кадетских ботинках. Господ явно охраняют два высоких парня в одинаковых дублёнках. Они нас сразу заметили и нахмурились, а оба цивильных даже не повернули к нам голов.
Мы спокойно приблизились к ректору. Обращаюсь подчёркнуто только к нему:
— Доброго дня, Григорий Васильевич.
— Ещё раз привет, Артём, — добродушно отозвался он и обратился к Кате и её подружкам. — Вы бы шли уже, девчата. Сейчас тут будет драка.
— Так мы знаем! — заверила его Катерина. — Специально хотим посмотреть. Ведь можно?
Григорий Васильевич строго посмотрел на меня, я сухо сказал:
— Пусть смотрят.
Дед перевёл взор на господ, один из них, что на шипах, развёл руками и весело сказал:
— Ну, коли муж не возражает…
Генерал, кивнув, изрёк:
— А это, Артём, твой противник боярин Бочкин Игорь Иванович, и рядом его секундант Владимир Петрович.
Нетрудно догадаться. Я без выражения просто смотрел на Григория Васильевича. Он обернулся к Бочкину и молвил:
— Тебе предлагается признать за боярином Большовым право давать интервью, кому нравиться, и отозвать вызов.
— Нет, — просто сказал Бочкин.
— Вы можете поклониться Перуну! — возвысил старик голос.
Игорь Иванович шутливо сделал камню ладошкой. Я без смущения подошёл к идолу. Поклонился ему до земли и громко сказал:
— Дай мне победу, Перун! И я обещаю тебе кровь врага!
Бочкин кокетливо изобразил аплодисменты. Его секунданту это явно не нравилось, но он лишь поджал губы. Ректор же открыл футляр и провозгласил:
— Клянусь, что шпаги не заговорены, и Артём с ними не знаком. Вызванный выбирает первый!
Ко мне подошла Катя и сказала:
— Давай пока подержу одежду.
Я бесстрастно вручил ей шинель и шапку и в кадетском мундирчике подошёл к генерал-лейтенанту. Взял верхний клинок. Мой противник своё пальто и шапку отдал своему секунданту. Под пальто Игорь Иванович надел черный сюртук с жёлтыми поперечными линиями. Блин, тигра и есть! Он шагнул к моему ректору и взял нижний клинок.
— Подойдите друг к другу! — скомандовал Григорий Васильевич.
Мы, подняв шпаги остриями вверх, сблизились на три шага. Наблюдатели отошли от нас.