Пока майор приводит общую статистику. Проведено учений всего столько-то. Личный состав принял участие в таких-то лыжных походах. В таких-то маневрах принимали участие танки и другая техника. Отрабатывались для начала две темы: быстрая, внезапная переброска и занятие обороны.
Случаев обморожения столько-то. Самовольных оставлений части столько-то. И столько бойцов за зиму написали рапорта о добровольном расторжении контрактов. Все не боевые потери в пределах, установленных Советом общей обороны.
Статей Кати не ожидалось, но я посмотрел, что дальше, и немного порадовался. Выступил Костя Гаев. Он попросил читателей не считать его юным психопатом, что-то там заявившем в порыве.
Будет ли война, не его ума дело, просто сама выбранная профессия вынуждает его к войне готовиться. Его боярские средства не позволяют получить в дружину танки, потому он сосредоточился на пехоте. Боярин Гаев пока кадет и может лишь созвониться со своими командирами, так они его поддерживают.
Костя приглашает в свою дружину делегацию движения «Отечество». Лично он и его дружина открыты для конструктивного обмена опытом. Со своей стороны Костя предлагает устроить соревнования для дружин.
Пока придумались только бег с препятствиями и стрельба из всего, что стреляет, по всему, что ещё движется. Но Костя верит в творческий порыв народа, и его ребята примут участие в предложенных состязаниях.
Я задумчиво почесал щёку. Из того, что я узнал о боярских дружинах, крутят командиры Косте мозги, как хотят. Идею соревнований ему, скорей всего, аккуратно подбросили и надеются так его занять.
Бороться с системой не мой профиль, я пытаюсь всё использовать. Что мне лично даёт предложенная схема? Профессиональный спорт. Мне оно не даст ничего, на общий уровень подготовки бойцов он ни капли не повлияет.
А почему профессионального спорта нет в Гардарике? Да только потому, что взрослые маги считают его глупой тратой ресурсов, и только они могут собрать совет по спорту — приказать им некому. К тому же скоро война.
И тут Костя…
Но он же не один! Эти бояре хотят внести лепту, влиять на историю! Тем более такие, как Костя. Я смогу выйти к ним и сказать, что они ничего не понимают, а и понимали бы что-то — их мнение уже ничего не может изменить? Что они просто разделят судьбу дружин, какая уже прописана в планах Совета общей обороны?
Нет, такого я говорить не стану. Мне ещё может пригодиться поддержка Кости и таких, как он. Я скажу Косте, что он полностью прав, я его во всём поддержу. Лучше я, чем другой подлец.
Пусть я понимаю, что это глупая трата ресурсов, и майор Бирюков будет ругаться. По моему приказу он создаст команду и назначит тренеров и офицеров. В Гардарике появится профессиональный спорт, газеты станут его освещать. «Московский еженедельник» раньше всех.
Срубить бабло не позволит война — осталось три мирных месяца. Но поддержка у меня точно будет, и к войне отнесутся серьёзно. Ну, у меня же прав ещё нет, проголосовать сам я не могу, остаётся лишь что-то заявлять.
В общем, правильно я посмотрел газету, особенно Костину статью. Приняв важные решения, я зевнул и пошёл спать. Завтра же суббота, а вызовов, скорей всего, не будет. Да и Катя сидит с Клавой, лучше побуду в Корпусе…
В субботу на чёрной «Волге» я ехал домой и отстранённо думал, это, вообще, когда-нибудь кончится? Если рассуждать статистически, по два придурка в неделю — явно недостаточно, чтобы придурки закончились. Плодятся быстро, и их большинство. Но ведь они должны обладать боярскими правами и очень желать меня прикончить.
По первому пункту мне нужно заниматься ими ежедневно весь ближайший месяц. Или два, считая другие княжества. А по второму пункту… эх. Надежды почти нет. Сам понимаю, что характер у меня уксусный.
И как такого только Катя терпит? Мухаммед сказал, что они уже дома все, а я тут думаю всякую чушь. Клава ведь ещё почти не встаёт. Ну, поймала на службе Катину разрывную пулю. Может она выздоравливать побыстрее? Девушка ведь воин-рысь.
В целом вид я имел мрачный, весьма подходящий обстоятельствам. Скорбно поприветствовал Миланью, чмокнув её в щёку, степенно снял шапку с кокардой и шинель с шевроном и сначала строгий велел проводить меня к Клаве.
Катя встретила меня виноватым взглядом, Надя смотрела просто устало, а бледная Клава старалась выглядеть бодрячком и даже чуть улыбалась. Я поцеловал Катю в щёку, кивнул Наде и спросил Клаву о самочувствии.
Она сказала, что чувствует себя уже лучше, голова лёжа почти не кружится. Потеряла девушка много крови, теперь надо вырабатывать. А после операции врачи больше опасались воспаления, хотя оно у рыси исключается. Вот, как стало возможно, разрешили забрать её домой.