Повесил я трубку на рычаги и пошёл в своё кресло с чувством выполненного долга. Присел я, и телефон вдруг зазвонил. Я демонстративно отвернулся от аппарата — бояре не вскакивают по звонку.
К телефону снова прошёл Мухаммед. Снял трубку и сказал:
— Алё. Да, сейчас позову, — он протянул мне трубку и проговорил коротко. — Князь.
Я недовольно вернулся, взял трубу и сказал:
— Алё.
— Здравствуй, Артём, — заговорили баритоном. — Это Князь Москвы Всеволод.
— Здравствуй, Всеволод, — сказал я.
— Очень сожалею из-за покушения, передай семье шофёра мои соболезнования, — проговорил князь.
— Обязательно передам, — пообещал я.
— Надеюсь, ты на меня не в претензии? — спросил Всеволод с тревогой. — Может, подозреваешь моё участие?
— Мне бог не велит кого-то подозревать, — ответил я. — Пусть разбирается полиция.
— Ну, тогда я спокоен, — сказал князь и спросил. — Так я могу, значит, завтра послать к тебе свой кортеж?
— Зачем? — не сразу понял я.
— За тобой и Катей, — пояснил Всеволод. — На День Рождения моего Вани.
— А! — дошло до меня. — Хорошо, присылай, — а что ещё скажешь?
— Тогда до завтра, — сказал князь.
— До завтра, — ответил я, и он положил трубку.
Я тоже положил трубу на место и сказал Кате виноватым и слегка попутавшим голосом:
— Князь завтра пришлёт за нами кортеж.
Она задумчиво на меня посмотрела, помолчала и проговорила:
— Тогда это серьёзно, — и ещё помолчав, добавила. — Кстати, ты не в курсе, что дарят сыновьям князей на совершеннолетие?
Я смог только пожать плечами.
Оставим пока главного героя размышлять и обратим взоры на Европу. Начнём с Британии. Ситуация для господина Жучирина вначале складывалась весьма скверно, он даже слегка разочаровался в англичанах.
Казалось бы, что после происшествия с пушистым шарфиком маминой вязки хуже к ним относиться Серёжа не может, однако, оказалось, что он британцев недооценивал. На конспиративной квартире после коротких приветствий у него забрали пистолет и стали тупо бить.
Сделать Сергей с этим ничего не мог, среди англичан били его и маги. Били всем коллективом леди и джентльмены прямо ногами куда попало. Особенно старались леди каблучками по лицу. Пинали более четверти часу и умаялись. Стали бить по одному, сменяя друг друга, ещё около часа, явно кого-то ждали. Наконец, прибыл Джон Джонсон…
Пытливый читатель подумает, что тогда-то всё и началось, и, как часто с ним случается, будет неправ. Джон просто отводил душу на Сергее полчаса, после чего заявил, что тот перед своей кончиной должен подписать какие-то бумаги.
К чести господина Жучирина, он разбитыми в кровь губами прошамкал, что ничего подписывать не станет. Джон заметил, что это только предварительный разговор, а основная беседа будет проходить в другом месте.
Серёже в рот сунули тряпку, на голову надели мешок, всего связали, и куда-то понесли. Несли относительно недолго, свалили в тесное помещение. Попросили подогнуть ноги, нанеся несколько ударов по туловищу, и, судя по звуку, закрыли багажник.
Серёжу всего трясло, и билась об какую-то резину голова. Ехали, примерно, с полчаса. Остановились, вытащили и опять куда-то понесли. Усадили на стул с подлокотниками и стали развязывать верёвки…
Дальше Сергей вначале не понял. Раздался грохот и какие-то выстрелы. Когда с его головы сняли мешок, он увидел, что двое британцев на бетонном полу сучат ножками с пулевыми ранениями в корпусе, а бледный Джон пытается вмазаться в кафельную стенку.
На него навели револьверы двое парней с платками на лицах, и третий помогал Серёже освободиться.
— Идти сможешь? — спросил он.
Господин Жучирин кивнул без уверенности.
— Тогда оба на выход, — сказал парень и вынул револьвер из кармана.
Серёжа вместе с мистером Джонсоном на подгибающихся ножках прошёл в выбитые двери. Направляемые стволами револьверов, они прошли по короткому коридору. Миновав какие-то явно хозяйственные двери поднялись по лестнице и попали в зал мотеля.
Там да сям лежали трупы англичан — некие дохлые джентльмены и леди, одна даже с лицом издохшей лошади, при жизни явная ленивая официантка. Парень с платком на лице монтировкой курочил кассу.
Серёже и Джонсону велели выйти на улицу. Там тоже в художественном беспорядке лежали тела, тарахтел автофургон, и парнишка с платком на лице, часто окуная кисточку в ведро с краской, подправлял на стене красивую надпись:
«Армия свободной Шотландии».
Опять Джона и Серёжу попросили залезть в фургон и сразу поехали. Через двадцать минут остановились, и загадочный голос спросил: