Вернее, я его в шахматы исподволь учил. Зато на перронах он мне показывал, как торговаться и сколько на самом деле стоят семечки, варёные яйца, картошка в мундире и варенец. А пирожки с мясом он брать не советовал. Просто не рекомендовал без объяснений.
Вообще вёл себя как старший брат, каковым, по сути, и являлся. Первый замечал военные патрули и говорил готовить документы, караулил, когда я спал. Сам он во сне, вроде, не нуждался.
Зато втрое сэкономили и доехали от Семёновска до Столицы за какие-то двенадцать часов с четырьмя пересадками — рано утром отправились и к середине восьмого были в Москве. Если бы я сразу не предпочёл прямой поезд, только вышел бы пораньше, таким путём приехал бы в городок дружины около шести утра, а не в два.
Вот довёз он меня до вокзала, проверил внешний вид, спросил о самочувствии и отбыл домой. Обитал Миша с семьёй в пригороде, так ради меня проехал три лишние остановки. А я пошёл на метро.
Часик пути, и снова удивленные и радостные лица Авдея с Мухаммедом и Кати с Миланьей. С дороги душ и сразу ужинать. За едой Катя доложила о делах. Так с её слов, Мирзоева нужно увольнять — он просто не может понять, что такое продать доходный дом. Возит два раза в месяц документы ей на подпись — плачет, просит ещё подумать, и у самого просто рука не поднимается.
Я ей попенял, что такими кадрами разбрасываться нельзя. Человек же за дело переживает!
— За своё будущее он переживает, — мрачно поправила меня Катерина.
— Гм, — задумался я. — Ладно, сам с ним поговорю.
После ужина приличная беседа о моей практике. Катю больше заинтересовали приключения на губе. Она азартно переспрашивала и очень смеялась. Вот в приподнятом настроении отнёс её в койку и отомстил там. За всё. Особенно, за Свету.
Утром Авдей с Мухаммедом отвезли меня в Корпус. Я сдал заключение о практике за подписью командира и показал отметку в солдатской книжке. Потом два дня поджидали других ребят нашего курса и готовились к параду — в день по четыре часа.
Но оно точно того стоило! В жизни ведь не мечталось промаршировать по Красной Площади! Да только это одно полностью закрывает весь ад первого курса. Мы стали солдатами и в строю солдат идём перед командованием. Они пошлют нас на геройскую смерть, о нас сложат легенды. А пока ровные ноги на уставную высоту, держим спину. Ведут нас ректор и деканы. Прикольно смотрится во главе кадетов высокий дед с выправкой парня. С краю каждой колонны любимейшие преподаватели. Лишь Катю пока извинили, ей нашлось место на трибунах.
— Поздравляю кадетов Московского Кадетского Корпуса с окончанием первого курса! — торжественно говорит командующий Московским округом.
— Ура! Ура! Ура! — восторженно ревём мы.
Все сорок восемь. Мы первые потому, что самые юные. За нами Московское Общевойсковое, потом Московское Танковое, Лётное, Связи…
И военные оркестры — там-тарам!
Прошли эти десятки метров, замерли пока в строю. Но вот нас догнали остальные. Ректор обращается к нам:
— Большов, Затулин, выйти из строя!
Я и Дима чеканим вперёд по три шага.
— Вы по результатам лучшие в двух группах. Вас я представлю командующему. За мной, — сказал ректор.
Долго идём с Димоном за генералом, ноги предательски задрожали. Наконец, заходим на трибуны, перед нами всем известный генерал-маг, а за ним его гости. Встревоженное лицо Кати в задних рядах.
— Эти ребята показали лучшие результаты, — проговорил ректор. — Большов и Затулин.
— Благодарю за службу, братцы! — гаркнул генерал.
— Рады стараться, твоё превосходительство! — пролаяли я и Дима.
— Большов? — гудит кто-то русобородый в хламиде священника. — Он же, вроде бы, попал к нам из другого мира? Неудивительно.
Ноги перестали дрожать, в животе образовалась пустота. Мне всё стало ясно.
— Ты назвал меня попаданцем? — холодно обратился я к иерарху.
— А разве это не так? — простодушно и насмешливо спросил дядька.
— Подавись своим вопросом, тварь, — посоветовал я.
— Ты хочешь, чтобы я вызвал тебя на дуэль? — удивился мужчина басом. — Я маг, но я священник и лишён права вызывать. Тебе придётся самому.
— Тогда ты, тварь, или подавишься своими словами, или я тебя вызываю, — проговорил я механически.
— Хорошо, — пробасил он благодушно. — Завтра утром у Перунова камня на шпагах.
Вызванный выбирает место, время и род оружия. А я ни разу не держал в руке шпагу! На нас удивлённо смотрят, но какая сейчас разница…
Катя дома показала, как её держать. Преподала первый урок с убитым видом. Она держалась, но считала меня мертвецом. У меня просто не было хорошего выбора — обо мне многие догадываются… думают…