В результате Кате, Авдею и Мухаммеду приходилось гораздо труднее, но они на секундочку люди, близкие могущественному боярину. Что уж говорить о сотнях миллионов, у кого не было даже несчастного миллиона франков или марок? Конечно же, многим людям приходится гораздо хуже!
А мне стало пофигу. То есть передохнуть Кате и Авдею с Мухаммедом я иногда позволял, но это соображение перестало меня поддерживать. То есть перестала работать сама идея.
Подчеркну, что именно у меня перестала работать, я её притащил в новое тело из прошлой жизни. Она меня долго поддерживала, ведь это не просто так — волей и разумом подчинить чужой организм. Но организм молодой, способный и даже боярский, и мысль эта помогала всё меньше…
Пока я не сделал своё открытие. Бояре и сильные мира сего вообще плевать хотели на других людей. И дело не в том, что Тёма мой боярский сынок с рождения. Если бы этот зверёныш оказался среди простого народа, люди бы стали для него добычей, мясом. А коли он родился сынком богатого боярина, мог просто плевать на смертных — до его совершеннолетия выходил на кровавую тропу папа.
И суть совсем не в пяти боярах и тринадцати простых магах, а в самом боярстве. Вряд ли земли ему просто подарили, и сомнительно, что он кому-то делал скидку на аренду его земель. Также нет сомнений, что он никому не прощал задержку платежей.
Как боярин делал политику и решал что-то в совете, так же его предок со своими рысями когда-то отстаивал справедливость — просто ножом по глотке и топором по темени. Политика стала другой, боярам не требуется к кому-то ходить с тотемными, но сам боярин и его детки всё те же.
Чудное открытие, я лучше стал понимать собственный организм. Только я сам именно из народа. Тогда ещё часто слышал вокруг, мол, непонятно, как наверху их не понимают. Ну, теперь понятно — наверху просто плевать на них хотели — но что мне с этим знанием делать?
Я сживаюсь с Тёмой, становлюсь боярином. Тут нет обратного хода, разве что в петлю. Но с какой это стати, ведь быть боярином так здорово! Пусть не помогает мне мысль, что кому-то хуже, вообще наплевать, зато я редкий боярин, кто точно знает, что есть народ и у него мнение. Правда, уже лишь умом понимаю…
То есть стараюсь не ржать…
Ну, прикольно же — я, офицер, поведу простых людей на смерть и буду что-то такое о них думать… п-ф-ф-ф!!!
Не, реально буду думать, чтоб их много не убило, и они завалили побольше врагов. А то ж подготовка стоит времени и денег. И так буду водить людей на смерть, пока враг не заскулит о пощаде, чтобы брезгливо выкрутить ему ласты и холодно продиктовать условия его существования.
Просто не нужно себе врать. Достался мне Артёмка, ничего с этим не поделать, буду жить такой. И знание о народе мне поможет. Прослежу, чтобы те, кто о нём много думает, не пролезли в мои офицеры. В общем, пришлось мне искать другие идеи, помогающие в тяготах.
Например, придумал рожу того, кто меня убьёт на дуэли. Теперь атакует не Катя, а он, гад такой! Прямо нападает, чтобы убить! Неистощим на выдумки, но и я не промах. Я сильнее его! Загоняю паразита, и он всё-таки говорит Катиным голосом:
— Ну, сколько можно! Всё, хватит, я больше не могу!
А я сурово ему отвечаю:
— Ладно. Один разок ещё напади и отдыхать.
Враг отчаянно атакует, чтобы высказать мне всё! Собственно ради этой атаки я и довожу Катерину, когда она почти готова меня убить.
Вот Авдея и Мухаммеда довести не удаётся. То есть почти. Мужики просто впадают в тотемное состояние, если чувствуют себе угрозу. И я смог её создать, вот!
Первый раз просто попутал, а потом освоился. Ну, не умеют они проигрывать, это сильнее их. Мужики долго не хотели признавать очевидное, потом ссылались на слово, данное моему отцу, что я точно не узнаю от них о трансе тотемных…
Но я ведь уже знаю! Катя их сдала, почему они побеждают в безвыходных ситуациях. Пришлось воинам-рысям рассказать мне о древнем тотеме. Папа не просто так хотел, чтобы его сынишка о нём узнал как можно позже и прошёл мимо.
Ёлки! Как пройти мимо такого⁈ Даже если оно на всю жизнь. Начал я в семнадцать Артёмкиных лет, с чего рыси начинают в шесть — с робких попыток приблизиться к тотему. Авдей и Мухаммед рассказывают о тотеме чудесные сказки — иначе о нём не рассказать. Я пытался это представить в медитации. Меня хватало на пять минут с откатом в час, но прильнуть к тотему даже на столь короткое время, просто быть с ним — очень неплохо для начинающего.
А Мухаммед с Авдеем мерцают, входят в озверение по своему желанию на два часа в сутки! Я, конечно, продолжил их доводить, с этим такое дело — раз начав, уже не остановишься. Особенно, когда ты боярский сынок и молодой боярин.