Одобрил я машину, о чём сказал майору Бирюкову. И, раз уж танки ещё не приняты советом, и вообще мы в дружине сами себе велосипед, приказал доработать их под себя.
Первое, что приходит в голову, курсовой станковый пулемёт не должен замолкать, когда водитель экстренно покидает танк. Пусть человек напоследок задаст угол возвышения и сектор, и пулемёт работает до последнего патрона.
— А как же водитель покинет танк, если пулемёт будет стрелять? — уточнил майор.
— Каком кверху, — ответил я резковато. — Я просто задал направление — сами думайте.
— Есть, подумать! — согласился Витя.
Пошли мы к своим машинам. На прощанье командир вручил мне папку. Дескать, там справочные данные о поступающем вооружении и новых людях, а так же его соображения.
Проехали в гостиницу. В номере я только сменил парадку, а то успел в танке обо что-то испачкать маслом и копотью, да Катерина переоделась — она ж костюмчик уже полдня носила.
Дальше сказали коридорной, что мы съезжаем немного раньше и спустились в ресторан. Пообедали на дорожку, потом Авдей с Мухаммедом проверили «Волгу», и мы поехали в Москву. Катя улеглась мне на колени, а я расположил на её сиськах папку, открыл и углубился.
Начал военный с общих положений. Дружина моя создавалась для войны, которой не будет. Все прям уверены, что никакой войны не будет. А коли её не будет, то и дружинники не парились.
Боярину зачем-то нужна дружина, значит, кто-то должен в ней служить. Не надо боярину создавать проблем, и он не создаст их солдатам. Люди из года в год спокойно ходили на работу и старались не давать воли низменным инстинктам. Даже для малопьющей Гардарики уровень нарушений оставался очень низким.
Бояре не перегружали дружины личным составом и новейшим оружием. Приличия заставляли превышать нормы на десять процентов, значит, превышали лишь на десять, и не процентом больше.
Понятно, что для любителей спокойной жизни мест не хватает, и в дружинах процветает кумовство. Без одобрения командира роты заявка соискателя не попадёт в штаб, и если соискатель через ротного не заинтересует штаб, заявку отклонят. В итоге — в дружине все свои.
По наитию мне повезло застрелить тыловика, отстранить старого командующего и назначить майора Бирюкова…
Нет! Этот деятель так и написал, что мне с ним повезло!
А! Бывший начальник утвердил его замом со стороны, без подати, только чтобы дружина походила на воинскую часть. Вот он, боевой офицер, был единственным, кто думал, что какая-то война обязательно будет. Делал что мог, но не в его силах было преодолеть общие настроения и пресечь финансовые потоки…
Ну, коли так, реально повезло мне с Бирюковым.
Но вот я стал боярином, и настроения сломались на самом верху. Теперь каждое совещание начинается с того, что кому скоро на пенсию, лучше сразу уйти. Остальным следует молиться, чтобы вопрос их соответствия должностям решался обычным порядком, а не по законам военного времени.
Утро каждого солдата начинается с политинформации, на которой повторяется без счёта: война будет. А дальше физкультура. Речь пока не о сдаче нормативов Совета Княжеств, у всех есть время обдумать положение. Кто-то пишет рапорты на увольнение по собственному желанию, кто-то старается набрать форму и соответствовать. Ведь каждый месяц, сколько пришло пополнения, столько выгонят худших.
Пополнение прибывает активно и нареканий не вызывает. Парни закрыли по два-три контракта в реальных конфликтах. Их не ставят в общий строй, формируют новые части. Благо, что нанимать предпочитают технических специалистов.
Танкистов в первую очередь, к окончанию мною курса Бирюков ручается, что никого из старого состава не останется. Старики уйдут вместе со старыми танками. Зенитчики, пулемётчики, бронебойщики, артиллеристы, снайперы — все из нового набора. Водителей грузовиков и прочих машин заместили пока половину.
Но пехота останется старой. Или, вернее, новой старой — отслужившие срочку парни, кто не может найти себя на гражданке. Вот для них обстрелянные коллеги придумывают полосы препятствий, внезапные тревоги и марш-броски с окапыванием.
Новый командир считает, что для эффективности дружины число пехотинцев следует увеличить вдвое. Пусть оно сильно превышает десять процентов, продиктованных приличиями, но ведь я должен думать не о приличиях, а о войне.
На данный момент поступило две машины эвакуации на базе «Рыси-1» по двести пятьдесят тысяч. Пятнадцать танков «Рысь-1» по пятьсот тысяч. Зенитных броневиков два по двести тысяч. Зенитных орудий 37-мм семь по восемьдесят тысяч. Противотанковых орудий 45-мм пять по семьдесят тысяч. Пушек «А-21» 122-мм пять по сто тысяч. Ружей бронебойных…