— Их найти ещё надо! — воскликнул Мирзоев.
— Повторяю для глухих, — закаменел я скулами. — Мне. Это. Нужно.
— Слушаю, боярин, — склонил он седую голову.
— Через месяц чтобы перестали жечь ресурсы боевых машин на первичное обучение, — строго проговорил я. — Потом майор Бирюков говорит, что всего на дружину добыли три военные рации. Рации хреновые, стоят бешеных денег, и их тупо не достать. Приказываю…
Мирзоев воззрился на меня со всем вниманием.
— Взять эти рации за основу. Наладить выпуск и снабдить рациями мои части. Далее спросить военных,что им не нравится, доработать, и мои части снабдить новыми рациями, а старые продать, — продиктовал я.
Мирзоев горестно вздохнул и осторожно сказал:
— Ну, земля ладно, можно решить. Но нет же элементной базы!
— К тому я и веду, — пояснил я холодно. — Не на всех моих землях только точить снаряды.
— Но их ведь столько просто не нужно, тем более по таким ценам! — воскликнул Руслан Ибрагимович. — Большинство же поступает из-за рубежа!
— Пока не нужно, — поправил я. — Из-за рубежа? И что? Кто запрещает скопировать?
— Так международное патентное право! — очень убедительно возразил он.
— А это право тебя лично или брата твоего может пристрелить? — уточнил я. Мирзоев помотал побледневшим лицом, и я отчеканил. — Моё слово для тебя все международные и другие права, — я слегка смягчился. — Старина, эти устройства останутся в Гардарике, за бугор их отправлять не будут.
— Ну, если только для себя, — проворчал Мирзоев, потупившись. — Для себя постараемся.
— Извини, столько на тебя вывалил, — благодушно сказал я. — Просто на последок. Сколько харьковчане думают сделать танков?
— В пределе пока полтысячи за год, — пожал он плечами. — При хорошем финансировании удвоят производство где-то за полгода.
— Если скидка остаётся, мы возьмём всё, — проговорил я благодушно.
— Как всё? — переспросил Руслан Ибрагимович.
— Ну, коли будет интерес, возьмём, что они наклепают, — пояснил я. — У себя доработаем, оснастим рациями и на продажу. Нам же столько не нужно.
— А! Продадим! — воскликнул Мирзоев и деловито уточнил. — А будут брать?
— Будут, — кивнул я уверенно.
— Ну, тебе виднее, — довольно сказал он. — Действительно столько всего! Коли это последнее, разреши приступить?
— Приступай, — улыбнулся я. — Бирюкову привет!
— Обязательно передам, — проговорил Руслан Ибрагимович, поднимаясь.
Я проводил его глазами. Когда за ним закрылась дверь, взял с полки учебные материалы. Странно, правда? Мне теперь думать не о чем — я ведь ставлю боярство на кон!
А после сообщения Кати, не только боярство. Но что толку гонять в голове одни мысли, как их не верти? Поставил и точка, нефиг метаться. Дальше просто делай, что должен, и катись оно как-нибудь. Глупо делать себе нервы.
На выходные много задают, но это может подождать Катерину. Пока никто не смотрит, я лучше поработаю над дополнительными задачами. Будет задел на предстоящую неделю, и это мне просто нужно. Только оно ещё позволяет мне быть собой…
Глава 19
Боярин Пермяков, в очередной раз проклиная своё решение вернуть Катю в Москву, направлялся к доступным женщинам. Он спокойно шёл по Берлинским улицам, не создавая проблем целым трём шпионам.
Один был новенький, и Андрей немного переживал за дядьку. Ладно, у него отпуск, а если заболел? Подмывало спросить, но Андрею приходилось себе напоминать, что шпионов он не знает и вообще не замечает. После такого вопроса мужики и впрямь заболеют.
Он зашёл в кафе-бар и направился именно к бару. В полумраке заведения трудно что-то утверждать наверняка, да это Андрею не особенно важно — он завёл разговор с самой привлекательной в данных обстоятельствах девушкой.
Угостив её выпивкой, Андрей после коротких переговоров с барменом прихватил бутылку виски и повёл девушку на второй этаж в свой номер. Запер за ними дверь, и она стала эротично раздеваться. Андрей дождался, когда девушка голая ляжет на кровать, и приказал ей уснуть.
После этого вылил больше половины виски в раковину и, плеснув в два бокала, поставил бутылку на столик. Из кармана достал бумажник и добавил к виски купюру в сто марок.
Взглянув на голые сиськи, Андрей грустно вздохнул и нажал на стенную панель. Из скрытых динамиков специально для прослушки полились пьяный, разгорячённый шёпот по-немецки, поскрипыванье кровати, причмокивание, похлюпывание и смачные шлепки. На слух без вариантов.
Андрей напоследок грустно посмотрел на голую девушку, пожалел в душе себя и немного тех, кто это слушает, и открыл дверцу высокого шкафа. Нащупал тайную пимпочку, нажал и отодвинул в сторону заднюю стенку. Вышел он в другом шкафу в смежном, уже служебном помещении. Андрей прикрыл за собой дверцы и вернул на место заднюю стенку, после чего в меланхолии пошёл по своим шпионским делам.