Но я немного забежал вперёд. Параллельно с тотемным развитием происходили интересные события.
На той же неделе, когда в понедельник пришли рыжие признаваться, в четверг последней парой у нас случилась практика на танках. Переоделись мы в танкистские комбинезоны, и инструкторы разделили нас на экипажи.
Командовать и через круг заряжать пушку в нашем танке должны Коля с пятого курса и Дима с четвёртого. Я буду рулить, а стрелять мой кузен Миша. В целом хороший подобрался экипаж, почти нормальный.
Стоим в готовности «смирно», ждём команду «по машинам» и любуемся командующим уроком инструктором и гостями его. Рядом с военным один худой и в сером пальто склонился у кинокамеры, уже навёл на нас и танки, а другой тип обычной комплекции и с усами, тоже в сером пальто и в чёрном берете, что-то ему вполголоса говорит.
Военный сначала попросил штатского заткнуться и громко обратился к нам:
— Кадеты! Эти двое хроникёры! Пожалуйста! Не нужно их непременно давить! И стрелять в них лишнее! Они с разрешения ректора просто снимут танки и ваши дебильные рожи! Постарайтесь не обращать на них внимания!
Инструктор взял паузу для усвоения информации и скомандовал:
— По машинам!
Мы привычно кинулись к танку. Всё-таки как хорошо быть водителем! У меня отдельный люк. Устроился я за рычагами, запустил двигатель и временами немного добавляю оборотов, чтобы послушать его рычание.
В шлемофоне щёлкнуло, заговорил командир Коля:
— Экипажу доложить о готовности.
Мы согласно регламенту докладываем, я первый. Даже если пушка не стреляет или нет снарядов, удирать лучше на танке. Коля всех выслушал и обратился ко мне:
— Водила. Давай за пятёркой с походным интервалом.
«Пятёрка» — это просто танк с цифрами «05» на броне. У нас, как нетрудно догадаться, «06». Подождал я, когда соседняя машина выйдет вперёд и начнёт поворот, плавно отпустил сцепление и дал двигателю газу.
Если кто не понял, это было первое упражнение урока. И лишь через два месяца оно стало простым. Дальше веселее, только следи за обстановкой, слушай машину и жди команды командира.
Занимаемся себе. Командир временами орёт:
— Дорожка!
Выжимаю сцепление. Тот же голос в шлемофоне:
— Выстрел!
Через томительную секунду в наушниках резкий щелчок и всё равно слышимо сотрясается орудие и вся машина.
Командир орёт:
— Водила! Стоп у пригорка!
Сам догадайся, у какого пригорка. Но я уже догадливый. Танк с места беглым даёт три выстрела, и я чуть раньше командирского крика включаю «заднюю» от греха. Тут нас должны накрыть ответным огнём. Пока условным, только у меня хорошее воображение.
С рычагами и педалями не нежничаю, танк только не глохнет, скрежет и завывания. Машина качается, как пьяная на резких остановках, рвёт с места из-под себя, на поворотах с гусениц летит земля клочьями.
Командир против моего стиля вождения не говорит ни слова. Экипажу бы только остаться в живых. Только бы лишний раз за урок не услышать в эфире голос инструктора:
— Шестёрка, это была похоронная процессия? Ну, так приехали, вы подбиты.
Военному головой обо что попало не биться и не торчать в этой сбрендившей жестянке. Ему легко назначать виноватых. Он с пригорка всех видит, назначает упражнения и раздаёт оценки.
Но в этот раз военный отчего-то говорит в рацию:
— Постойте все пять минут, подумайте, на кой вы такие Родине…
Такое обычно при завершении круга, когда заряжающий и командир меняются местами. Наверное, те двое гражданских бегают с кинокамерой. И точно! За десять минут до окончания пары инструктор командует:
— Опять вы просрали сражение! Все подбиты, спасайтесь.
В свою очередь строго по команде покидаю танк и палю в божий свет. А эти два недоразумения стоят в сторонке в своих пальто и направили камеру на нашу машину. Тогда впервые я пожалел, что патроны у нас холостые…
Думаете, закончили урок и погнали танк на место? Подошёл инструктор лично. Мы геройским экипажем стоим в ряд, тянемся в струнку и пожираем глазами начальство. А у самих застряла мыслишка:
— Ну, чего тебе ещё, скотина⁈
А ско… э… инструктор посмотрел на нас весело и представил одного из гражданских:
— Это знаменитый репортёр Фомин, пожалуйста, ответьте на его вопросы.
А второй снимает всё это на плёнку. Фомин к нам приблизился с микрофоном и начал каждого спрашивать, как его зовут, с какого он курса и почему так Родину любит, что аж стал кадетом.
В свою очередь учтиво представляюсь: