В кабинет с дисковыми автоматами ворвались рысь Ваня и рысь Коля, сначала навели на меня оружие, а затем расплылись в добродушных улыбках.
— Боярин! — радостно сказал Ваня, опуская ствол.
— Я сразу почуял что-то родное! — проговорил Коля и тоже убрал автомат.
— А говорили, что убили тебя! — возбуждённо воскликнул Ваня.
— Этот и говорил, — показав на майора пальцем, недобро молвил Коля.
— А он кто? — спросил я, не отводя пистолета от майорской переносицы.
— Начальник отдела силовой разведки, — ответил Ваня. — Мы тут ещё и охраняем по очереди.
— Убери пистолет! — нервно просипел майор. — Я всё равно им начальник! И я приказываю…
— Застрелить тебя? — спросил я участливо.
— Н-не надо, — сказал начальник.
— Тогда так заткнись, — попросил я и, не убирая «Парабеллум», проговорил мужикам. — Мне бы встретиться с главой клана Терентием.
— Убили его, — печально проговорил Ваня. — Теперь Тимофей у нас глава.
— Тогда надо мне встретиться с Тимофеем, — поправился я.
— Так ты тогда возьми номер в офицерской гостинице, всё равно уже поздно, — сказал Коля. — А я как раз за ним схожу, — он кивнул на майора. — Если этот не будет возражать.
— Ты же не будешь? — спросил я майора участливо, удерживая пистолет у его головы.
— Н-не буду, — выдавил из себя тот.
— Тогда я пошёл, — молвил Коля и вышел из кабинета.
— Убери пистолет в кобуру, садись за стол и что-нибудь пиши, — велел я майору ровным тоном.
Он плавно засунул пистолет, уселся и, положив перед собой руки, уставился на меня. Ладно, и так сойдёт, не буду придираться, опущу пистолет.
— Ваня, — сказал я. — Сейчас ты скажешь всем рысям клана в штабе, что вы идёте по домам и ждёте только моих приказов. Любые другие приказы для вас не имеют силы…
— А кто будет Родину защищать⁈ — недовольно вякнул майор.
— Особенно этого не слушайте, — указал я на него стволом «Парабеллума».
— Слушаю, боярин! — весело сказал Ваня.
— Ну, пойдём, — сказал я Ване ласково и сухо проговорил майору. — А ты сиди!
Номер в гостинице мне дали по боярской квоте отчего-то тоже двухкомнатный. Похоже, что у меня с Советом обороны один уровень, боярство нынче не почитается, как раньше.
Подозрительно обошёл помещение и принялся раздеваться. Положил на полочку шапку, аккуратно повесил на крючок шинель и почувствовал в коридоре приближение двух рысей.
Дождался, когда постучат, и сразу открыл. Вошли Николай и черноволосый жилистый мужик под сорок Тимофей, нынешний лидер клана. Я предложил им располагаться, а вообще пора ужинать, так надо сходить в ресторан.
Тимофей брюзгливо сказал, что знает эти гостиницы очень хорошо, тут везде прослушка этого сраного особого отдела. Пусть эти козлы слушают, что он о них думает! А больше он тут и слова не скажет, тем более в ресторан не пойдёт.
Вот теперь Николай отправится домой ждать приказов, он сюда пришёл потому только, что Тимофей на слово никому не верит и один никуда не ходит. А боярина лидер клана приглашает к себе на квартиру.
Коля сразу сказал:
— Пока, — и ушёл.
Я молча надел шапку и снял с крючка шинель. Тимофей подождал, когда я оденусь и закрою номер, и уверенно пошёл к лестнице. В молчании вышли мы из гостиницы и свободным шагом пошли по русскому городку. По военному времени уличное освещение не работало, светили нам только окна, но этого двум рысям хватало за глаза.
Тимофей провёл до частного сектора, своим ключом открыл калитку в заборе. Здоровенный волкодав на цепи жалобно заскулил и на брюхе пополз за будку. Тима точно тут квартирует, а у пса на всю жизнь останется психологическая травма.
Тимофей к собаке даже лица не повернул, по-хозяйски пошёл к дому. Миновали веранду. У порога нас встретила миловидная женщина средних лет в домашней одежде.
— Ужинать, — сказал Тимофей, снимая солдатскую шинель.
Дама без возражений ушуршала. Я вслед за хозяином снял верхнюю одежду, умылся под рукомойником и прошёл на кухню. Женщина накрывала на стол. Мы уселись на табуретки, а она поставила сковородку жареной картошки, тарелочки квашеной капусты, нарезанного сала, солёных огурцов, корзинку хлеба. Тимофей важно сказал:
— Спасибо, Таня.
Женщина тут же вышла из кухни. Тимофей наложил полные тарелки картошки, и мы молча приступили. Неспешно дошли до чая с вареньем. Расспрашивать рысь о делах даже боярину неучтиво — у рыси по определению всё всегда, как должно быть и лучше всех — потому сразу перешёл к делам: