Работаем себе, атакуем. Чередой вражеские окопы, блиндажи, долговременные огневые точки и даже противотанковые батареи. Их в профиль гасить сподручнее. И в определённый момент Трофим Семёнович говорит:
— Кажись, танк вон там зарыли. Хорошая цель для экспериментального отделения.
Прям при заинтригованном мне вызывает по рации начальство и требует испытателей. Ему сказали, что скоро ребята прибудут. Через четверть часа пришли четверо парней в белых маскхалатах с… э… как это тут называется? Ладно, каждая пара имела по ручному противотанковому гранатомёту.
Лейтенант назначил ребятам цель, и они отправились исполнять, а я с отвисшей варежкой смотрел им вслед. Не, логично всё — противотанковые ружья уже не справляются, стали искать замену. И гранатомёты известны давно, просто в армии Гардарики ещё не было ручных — считается, что солдат и сам хорошо кидает гранаты…
Со стороны цели послышались два взрыва, показались языки пламени и дым. Парни вернулись доложить, что цель поражена. Трофим Семёнович их отпустил, а я захлопнул варежку и понял, что теперь точно охренел. Ничего мне не кажется.
Глава 14
Эту главу хочу начать с извинений, что описание жизни некоторых героев отстаёт от Артёма. Сам понимаю, что это нужно скорее исправлять, и прикладываю к тому усилия.
Начну с Мари. Мы с ней расстались на вокзале в самом конце весны, когда безутешная она провожала Дитриха на войну, и некоторые сведения о ней нам известны лишь из её писем.
Фрау Шепард действительно любила Дитриха, очень за него переживала и даже иногда плакала. Однако слишком долго горевать ей не позволили обстоятельства, её пришли вербовать.
В Службе охраны важных объектов на место херра Кауфмана назначили более молодого и энергичного херра Везера, и он стал входить в суть дел. Среди прочего херр узнал, что Мари русская шпионка под наблюдением, но её русский куратор явно ушёл на нелегальное положение и нигде не отсвечивает, сволочь.
Назначение для херра Везера стало повышением, Мари херру показалась очень симпатичной, и ему давно осточертела законная, но толстая и страшная жена. Он приказал наблюдение снять и пошёл вербовать Мари от имени русской разведки, типа старый куратор заболел, а его прислали вместо него.
Херр Везер врал не-магу Мари, сколько душе угодно, и быстро затащил её в койку. Они трахались, а потом вместе с выражением читали длинные и трогательные письма Дитриха. Их это очень заводило, и они трахались снова. А ответные письма Мари Дитриху херр Везер только просматривал и отправлял на фронт.
Херра Везера звали Пауль, и Мари его называла в кровати «Pasha». Германию она любила, но то, что она считала Пауля русским шпионом, сильно обостряло её ощущения.
Херр Везер тем более любил Германию и по-русски не знал ни слова, а то, что Мари называла его «Pasha» и страстно стонала от близости с воображаемым русским шпионом, тоже будоражило его фантазии и сильно возбуждало.
Оба они были извращенцы и оба любили Германию…
Не! Я вовсе не утверждаю, что любовь к Германии извращение! Это нормально! Просто извращенцы тоже вполне могут её любить. Например, Гитлер — классический извращенец и прям обожал Германию. Кто-нибудь возразит, что Гитлер не был извращенцем или не любил Германию?
Но, так или иначе, Германия просто за любовь денег не платила, и Пауль Везер вынуждено внедрил Мари в коммерческий ресторан официанткой. Хорошим знакомым в администрации он сказал, что девушка с ним на связи.
В ресторане стучали все поголовно, не считали это чем-то особенным и не делали из такой ерунды секрета. Девчата официантки сразу спросили Мари, на кого она работает — на разведку или на политическую полицию. Она считала себя русской шпионкой и смущённо сказала, что ни на кого. Новые подруги официантки весело засмеялись, а белокурая Лола спросила:
— Точно не на политическую полицию? — Мари помотала лицом, и Лола решила. — Тогда будем считать, что на разведку. Можно нам думать, что на разведку? — Мари пожала плечиками, а Лола пояснила. — Это нужно для доносов.
Девочки подошли к работе творчески, писали по очереди, а остальные списывали. Только приходилось строго следить, чтоб в одном учреждении опять не обнаружили слово в слово совпадающие бумаги.
Вот писала Мари на сослуживцев и посетителей донесения, а херр Везер аккуратно подшивал их в папочку. Девушка из маленького немецкого городка всё равно толком не разбиралась в документации и подписывала ведомость «где галочка».
Она тратила шпионскую получку на текущие расходы, в основном на вино и сигареты у себя в ресторане, а жалование официантки и пенсию мужа-фронтовика откладывала.