Примерно, на середине лесной дороги ребята будут дожидаться свои цели. Ждут противника они не более часу и, если он не появится, возвращаются в дивизию.
В противном случае расстреливают машины врага, желательно подряд, и шагают на запад прямо к назначенным координатам — я указал на карте — где получат дальнейшие указания.
Ребята сказали, что им всё ясно, и принялись обувать лыжи. Я печально смотрел вслед их фигурам. Если они не встретят врага на лесной дороге, значит, он всё-таки идёт через посёлок.
Мы столкнёмся с ним ещё в темноте, зимой светает поздно. И это будет тот безнадёжный бой, который я так стараюсь избежать. Кстати, грузовикам нашим тогда тоже конец, удрать не успеют. Танковая пушка бьёт очень далеко.
Но в жизни хватает печали, я залез в танк, и мы продолжили путь к судьбе. Поехали по дороге вдоль леса. В километре до поворота на юг грузовики свернули к отмеченной на карте опушке. Там они будут ждать гранатомётчиков или мой последний вопль:
— Удирайте!
Танки повернули на юг, моя машина шла впереди. Я выключил фары, открыл командирский люк и встал в полный рост. Темнота, мороз и ветер. В колонне потухли фонари. Я всматриваюсь во тьму, чувства мага на пределе. Сейчас вспыхнет прожектор в глаза, и шарахнут пушки…
Ориентируюсь по чувству направления и знанию карты. Едем полем вне дорог. Ландшафт просто ощущается. По курсу враждебных взглядов точно нет. В стороне чувствуется деловитое и обыденное настроение. Рано просыпаются в деревне. А светает зимой поздно.
Люди встали, зевая, топят печи, кормят скотинку, идут за водой. Понятные и надоевшие заботы. И рядом с выключенными фарами крадутся танки. Вот я ерундой загрузился, но что делать-то ещё⁈
Ехали десять километров. Всего двадцать минут непрерывного бреда. Незаметно миновали село, и я почему-то живой, враг не встретился. Падаю в кресло, закрыв люк.
— Проветрился? — ровным тоном сказал Стёпа.
— Угу, — промычал я.
До восхода солнца ещё полчаса, но в оптику уже можно разобрать силуэты. Приехали в контрольную точку, короткая остановка. Свой танк оставляем в резерве, пересаживаемся в свободный, только надо лыжи отвязать, перенести и снова перевязать. Чтоб с рацией не бегать. Господи, бред не заканчивается никогда!
Пять минут на разговор с командирами. Просто не хотел говорить заранее, до того, как проедем посёлок. Моя первая рота, четырнадцать машин, изображает передовой отряд, типа случайно встречает врага и устраивает засаду.
Вторая рота, все остальные, наши главные силы, услышав выстрелы, спешат нам на выручку. После их появления противник по идее должен отойти. Ну, а если он отходить не будет, повзводно отползают.
Третья рота — пустые девятнадцать танков. К ним побегут танкисты из подбитых машин. Тут правило простое — кто первый прибежал, того и техника. И у нас всё-таки фора, мы с лыжами, а командирский танк с рацией вообще никто не должен занимать, кроме меня.
Рысье подавление усиливать запретил, противник должен принять нас за обычную часть. Маги у меня опытные, хорошо различают тотемные бонусы, лично я могу спокойно проваливаться в транс.
Парни откозыряли, да мы разбежались по машинам. Сначала выезжает первая рота, я впереди. Мир с каждой минутой светлеет, скоро восход. Должна уже начать работу авиация.
Через десять минут приезжаем к месту засады и сразу сворачиваем к лесу. Бегом я и водитель выпрыгиваем, отвязываем эти несчастные лыжи и ставим их за ближайшие ёлки. Мороки с этими лыжами!
Парни роты заняты тем же самым. Запрыгиваю в танк и сразу смотрю на лампочку рации, она мигает красным. Включаю командную волну:
— Привет от Кати! Привет от Кати! Много четвёртых «панцирей» едут на запад по дороге номер восемь. Внимание! Привет от Кати! Примерно в десяти минутах движения от них вижу у леса полтора десятка «рысей»…
Вот кто этого работника неба тянет за длинный язык⁈ Лучше б он совсем сука не прилетал, без него обходились! Хотя десять минут вполне хватает, укладываемся.
Двигаемся на средней скорости между лесом и дорогой. Через пять минут замечаю силуэт первого вражеского танка. Башня смотрит на противника, но пушка молчит. Едем себе, никого не трогаем.
Разминулись с головным отрядом, через небольшой интервал начались основные силы. Некоторые немцы выглянули из открытых люков — им, наверное, так теплее. Или влага от дыхания экипажей меньше намерзает на холодном железе. В любом случае европейцы смотрят вдаль, нас у себя под носом не замечают.