— Ага, — ответил Иван.
— Ну, ладно, отдыхайте, — сказал задорный молодой голос. — Завтра ещё повоюем. Привет от Кати.
Поле боя осталось за нами. Уж какое досталось, всё наше со всеми проблемами. Десяток «рысей» горел, две машины просто пробили без возгорания и ранили пятерых не-магов — у всех ожоги, одному пробило плечо крупным осколком.
У трёх танков сбиты гусеницы, но это уже ерунда, общими усилиями исправим. Суть как раз в том, что враг мог добить остаток, если бы захотел. Хорошо, что европейцы не мы, действуют по наставлениям. Есть пункт выходить из боя, они ему дисциплинировано следуют.
Ваня сразу отправил магов на танках в разбомбленное село помогать раненым. Гранатомётчики бродили в развалинах. Всего живых парней осталось двадцать, одиннадцать ранены, пятеро из них тяжело.
Танкисты принялись им помогать. Местные с началом обстрела кинулись прятаться в подвалы, многие даже успели затащить раненых. Счастливчиков завалило обломками домов. Благо, дома одноэтажные.
Хороший был посёлок, большинство строений из кирпича, хотя и горело тоже знатно. Но тут виноваты утюги на углях и печи, разрывы крупных снарядов больше гасили пламя.
Совсем бы устали тушить развалины снегом и водой из уцелевших колодцев, да, благодаря немцам, больше откапывали. Маги чётко ощущают живых людей под землёй. И везде раненые — перевязать, вправить или собрать кости, наложить лубок, усыпить…
Работал со всеми вместе и думал про себя, почему же я не приказал остановиться у тех трёх сёл. Было сильно некогда, торопился воевать? Одних освободил, надо нести это счастье дальше?
Нет никакого освобождения и оккупации, это всё идеология. Просто конкретные люди в конкретных ситуациях ведут себя по-скотски. Война, вообще, скотство, а большая война — большое скотство.
Выживших селян оказалось совсем немного. Смешная штука, в развалинах нашли трупы Карпа Семёновича и ещё трёх мужиков, тоже, говорят, сотрудничали с немцем. Убило скотину в сараях, особенно жалко привязанных к будкам псов.
А кошки умудрились выжить, многих люди забрали с собой в подпол. Шныряют теперь вокруг, трутся об ноги, выпрашивают корм. Еда нашлась в погребах, танкисты хорошо прикупили, и оставались коробки сухпая. Ваня всё национализировал на общее благо и назначил для учёта ответственных гражданских.
Грелись у костров. Тяжело раненных и совсем малых ребятишек разместили в башнях танков и настрого приказали ничего не трогать. Да посидеть отпускали на несколько минут только уставших женщин, мужики работали практически без перерывов.
Завалов хватило до темноты, отвлекались лишь для приёмов пищи. Я работал со всеми и поражался своему спокойствию. Врага же встречать почти нечем и некому! А мне пофигу.
Враги будут всегда, и война никогда не кончится, просто нужно делать, что должен, и не мотать нервы. И так спокойно на душе от этих простейших решений. Я даже скупо улыбался.
После заката собрались погреться у костра. Костя Гаев заботливо меня спросил:
— Ты как себя чувствуешь?
— Нормально, — ответил я.
— Сможешь провести ритуал? — осторожно перешёл Костя к главному.
На меня внимательно смотрели маги и тотемные воины. Я кивнул с полуулыбкой и ответил ровным тоном:
— Только я тоже участвую в жребии.
— Хочешь ещё один нож? — удивился Паша Зимин.
— Не. Нанесу руны себе на грудь, — ответил я. — Сам стану заговоренным оружием.
— Но это же очень опасно! — воскликнул Саня Герасименко.
— Опасен каждый обряд, — возразил я. — Поэтому я нанесу себе руны «заговорённый», — я смущённо улыбнулся. — Просто не знаю пока, как написать «ведущий». Потом у Виталика спрошу.
— «Заговоренный» даже лучше! — поддержал меня Лёша Плохих. — Давай просто сразу нанесем?
— Жребий часть обряда, — ответил я строго.
— Верно, — кивнул Савва Веселов. — Если судьба согласна, выиграет Артём сразу. Ставлю на Тёму тысячу рублей.
Маги и тотемные воины молчали. Иван насмешливо сказал:
— Я не-маг и ничего не понимаю, для меня просто хорошие шансы. Отвечаю.
— А спорят только двое? — спросил Сева. — Я бы тоже поставил против.
— Ставки принимаются от всех желающих! — весело проговорил Саша Герасименко и стащил шлемофон. — Тут будет банк за Артёма.
— А тут «против», — снял свой шлем Иван.
Парни стали вынимать деньги и кидать в шапки. На меня поставили все бойцы магического отделения, Ванины танкисты ставили «против». Наверное, из субординации.
Костя Гаев вынул из планшета тетрадь, выдрал чистый лист и в свой шлемофон нарезал рунным ножом бумажек для жребия. Одну отметил косым крестиком, тщательно потряс.