Так все-таки о чем же вел речь Манфред Тернер в своей книге, вызвавшей столь неоднозначную реакцию? Книга о «глубоком погружении в суть зодчества» — так первоначально значилось в рекомендации, которую давало общество «Фрауэхофер» своему издательству. Надо отметить, что общество «Фрауэнхофер» — это не какая-то оккультная структура с репутацией общества «Туле», а респектабельная исследовательская организация, которая до того момента, как опубликовала книгу использовавшего наработки «Наследия предков» М. Гернера, пользовалась исключительным влиянием в Германии. Например, президент этого общества профессор Ганс-Йорг Буллингер был советником канцлера ФРГ по вопросам перспективного развития науки. Хотя бы по этой причине сторонники академических подходов задавались возмущенным вопросом: как можно было рекомендовать к публикации книгу, которая была посвящена отнюдь не проблемам строительства фахверковых домов, а «мнимому значению декоративных и инженерных конструкций, находящихся на фасадах этих домов». Между тем в своей аннотации издательство IRB рекомендовало книгу читателям следующим образом: «Она может быть наглядным руководством, оказывающим бесценную помощь в распознавании и понимании разнообразных образных форм на фасадах фахверковых домов. Знаки, понятия и символы приводятся в алфавитном порядке. Многочисленные примеры богато иллюстрированы. Полноцветные вклейки с иллюстрациями облегчат идентификацию символов и элементов орнамента». На первый взгляд нет ничего преступного в том, чтобы все желающие смогли разобраться в символике фахверковых построек. Подход, предполагающий, что фахверковые дома можно читать как открытую книгу, хотя и считается устаревшим, но тем не менее все-таки имеет право на жизнь. В данном случае здание (в первую очередь фахверковая постройка) воспринималось не столько как дом, сколько как носитель символов, которые были сокрыты в нем строителями или заказчиками. Мыслилось, что поиск и изучение подобных символов позволяли понять истинное предназначение здания или мотивы, которые двигали людьми, его создававшими. Надо отметить, что подобной точки зрения придерживались не только сотрудники эсэсовской организации «Наследие предков», но и многие германские исследователи. Хотя бы по этой причине повод для скандала был явно надуманным. Более того, Гернер сам отметил в своей книге, что отказался от того, чтобы считать символы, запечатленные на фасадах фахверковых домов, рунами в их классическом понимании.
Нельзя отрицать тот факт, что все неизвестное, таинственное, сложно поддающееся трактовкам в одинаковой мере притягивает и специалистов, и дилетантов. Руны принадлежат к числу подобных притягательных объектов. Их трактовки бывают настолько невероятными, что в некоторых случаях авторы, обычно принадлежащие к числу не слишком-то хорошо образованных мистиков, даже не удосуживаются хоть как-то аргументировать собственные выводы. Скорее всего, считается, что раз речь идет о мистике, то разумные доводы и аргументы совершенно неуместны. Однако комбинирование фахверка и рун является очень сложной темой, которую невозможно списать исключительно на причуды дилетантов и сумасбродов от эзотерики. И руны, и узоры, образованные фахверковыми конструкциями, являются исторической реальностью. Оспаривается лишь возможность их гармоничного сочетания. Одни видят в фахверке сугубо инженерные конструкции, другие — нечто вроде средневековых письмен. Одной точки зрения придерживаются скептики из академических кругов, другой — широкий спектр исследователей, от опальных профессоров до тех, кого действительно можно назвать дилетантами. Последних обычно винят в том, что они восприняли тезисы, которые на рубеже веков развивались в фелькише-кружках, а затем в недрах «Наследия предков». В данном случае слово «Аненербе» («Наследие предков») звучит едва ли не как приговор, который «окончательный и обжалованию не подлежит».