Громов озорно улыбнулся и сказал:
— Но это очень не нравится немецким офицерам. Они и сами посидели бы в спокойной обороне или получили бы свои кресты за атаки. По нашим данным уже возникли трения между немцами и французами. Французским частям неуютно в немецких армиях, но нам пока плевать на лягушатников. Главное, что немецким танкистам на «панцирях» во французской армии будет гораздо хуже.
Командарм решительно рубанул воздух ладонью и заявил:
— Ударами по французам мы не только используем это обстоятельство. Если добьёмся успеха, мы заставим французов думать, что немцы им опять подсунули гиблые места, а немцы станут считать, что французы просрут любое дело. Подозрительность и недоверие между ними усилятся и перейдут в необратимые формы. Эти противоречия мы и дальше будем углублять и использовать!
Я почти влюблёнными глазами смотрел на генерала. Что значит старая школа и мудрый наставник! Когда вкус и умение плести интриги направлены в мирное русло! То есть когда выбирают правильных противников!
— Думаю, европеец тоже всё это понимает и будет учитывать, — задумчиво проговорил майор Логинов.
Умеет он всё обломить! Я его раздражённо спросил:
— Ты, вообще, за кого воюешь, Виталя?
— За наших, — ухмыльнулся он. — А ты на многое не рассчитывай.
— Я и не рассчитывал! — раздражённо сказал я.
— Вот и не рассчитывай! — тоже повысил Виталик голос.
— Если других возражений нет… — проговорил генерал строго и сделал паузу. Мы промолчали, а Громов сказал. — Переходим к техническим вопросам. Батальон Большова прибудет завтра до обеда по железной дороге, и его проводят на базу прибывающих из отпуска солдат на текстильную 20, бывшее училище слесарей. Артём, в курсе, где это?
— Так точно, — ответил я и откозырял.
— После полуденного приёма пищи, — продолжил генерал. — За вами приедут грузовики и отвезут на фронт. Операцией руководить доверили полностью мне, но из соображений секретности меня на фронте в первые дни не будет. На месте отвечает за всё комдив майор Васильченко. Артёма сразу к нему проводят, подробности у него. Всё ясно?
— Так точно, — чётко ответил я.
— Тогда прошу приступить к обязанностям, — проговорил генерал-майор Громов.
— Слушаю, — сказали я и Виталя хором, отдав честь, и вышли из кабинета.
Глава 6
Майор Логинов поехал на лётное поле, чтобы дальше лететь по своим секретным делам, а я отодрал подросшими ногтями полоски со знака и пошёл гулять по городу.
Вечером могу прийти в училище, а могу и в гостинице переночевать. Номер Виталик взял на сутки, и мне ещё должно хватить рублей на ужин и завтрак. За обед ведь взяли немногим менее сотни.
И неважно совсем, что в том училище я с боевыми товарищами не так давно убил около тысячи французских танкистов. Вполне достаточно прошло времени, чтобы выкинуть трупы, замыть кровищу и всё сверху забелить. Пока война, могли даже не штукатурить следы пуль и осколков, солдаты совсем не мнительные. Просто я как нормальный солдат ценю удобства.
И мысли как-то сами собой свернули на французов. Вот Виталий не возразил генералу, что немцы могут сами никуда не ходить, просто передать оружие. Значит, для интеллигента всё он понимает очень хорошо.
Виталик не сморозил, и генерал ему не ответил, но подумать-то я могу! Ведь это так для интеллигента естественно! Гораздо же проще простому французу овладеть немецким танком, чем простому немцу научиться хотя бы понимать по-французски!
Я печально вздохнул — не будет мне в жизни французов, только на фронте начавших изучение «панцирей». Что с ними могут сделать простые русские парни из обычных учебок, хорошо понимает даже интеллигентный Виталик, и европеец тоже не идиот.
Мне возразят, что французам могут преподать начала в тылу. Если дело только в началах, совсем неважно, где их преподадут, результат будет один — никакой. Танк это инструмент сложнее скрипки, практиковаться играть нужно всегда, и не отвлекаться.
Взял не ту ноту, сфальшивил, скрипач испортит мелодию. Ошибся в бою, и сразу смерть. Новички даже не успевают понять, что невыполнение нормативов — это гибель. Особенно по бегу с препятствиями…
Но я, кажется, отвлёкся. Даже если в Европах не понимают всего, им тупо не хватит времени учить курсантов чему-нибудь «на всякий случай». Если французы лепят свои танки, то и экипажи будут готовить только для них.
Я снова грустно вздохнул. Не будет мне на этих холмиках и долинках, перерезанных овражками, даже неповоротливых, уязвимых и плохо вооружённых французских танков. Приедут немцы на «панцирях». Не хочется-то как!