Озими, покрытые обильной росой, серый безветренный осенний денек, осенняя тишина полей с их перекрещивающимися травянистыми рубежами и межами с ниточками горько душистой полыни - все это влечет охотничье сердце оставить привычное теплое местечко на диване у окна.
Хорошо бывает, надевши венгерку с меховыми выпушками на груди и карманах, сесть у крыльца в такое серое утро на сухую быструю киргизскую лошадку и, спустив со своры собак, колесить по зеленям, по бурому осеннему жнивью, продираться, нагнув голову и защитившись руками, сквозь чащу осиновой порубки, выезжать на длинные просеки или на полянки. Все тихо, пусто и сонно. На кустах еще держатся капли воды. Трава свежо, по-осеннему, зеленеет, и ровное серое осеннее небо неподвижно.
А когда выпадет первый снег и покроет зимним белым нарядом двор, столбы ворот и замер-зшие озими, приятно после удачной охоты по свежей пороше приехать с хорошей компанией сюда на ночлег.
XLVII
Когда приехали на хутор и вошли через низкую дверь с тяжелым железным кольцом в сени, на всех пахнуло теплым запахом печеного хлеба и жареного лука.
Гости вошли в маленькую переднюю, потолкавшись в тесноте, развесили свои картузы и шляпы на деревянной вешалке и, потирая с дороги руки, прошли в маленькое зальце с тремя окошечками, диваном и столом. На тесовой перегородке у двери висели маленькие стенные часы с гирями и цветочками на циферблате, которые не шли, и стрелки их стояли на половине третьего.
- А у тебя тут хорошо, - сказал по своему обыкновению Валентин, оглядываясь в зальце и таким тоном, как будто хозяин говорил, что у него плохо. - Ты бы нас осенью как-нибудь пригласил на охоту.
Несмотря на то, что Валентин заговорил об осени, у Александра Павловича было хорошо и летом: заднее крылечко с деревянной щеколдой-вертушкой вело на маленькую терраску и в садик, где в жаркие летние полдни, среди теней, солнечных пятен и кустов малины, с нагревши-мся душным воздухом, было приятно разложить под деревом ковер и лежать, прислушиваясь к беспокойному гуду пчел.
Так как приехали рано, то решили, что спешить некуда и перед охотой можно будет успеть перекусить того-другого.
- Кстати роса высохнет, а то собаки ничего не найдут.
В отгороженном старым плетнем уголке сада была пчельня и виднелись через низкий плетень толстые колоды ульев с дощатыми крышами и висевшей у шалаша на столбике роевней.
- Медом-то угостишь? - спросил Валентин у проходившего мимо с хлопотливым видом хозяина.
Тот только молча торопливо махнул рукой, показывая этим, что ничего пропущено не будет. И через пять минут в сетке, сделанной из старой шляпы, с ножом в одной руке и с дымив-шейся гнилушкой в другой, он уже возился около улья.
Гости, обмениваясь незначительными фразами, сидели на террасе, принюхивались к прият-ному запаху дыма с пчельни, который говорил о том, что сейчас будут принесены в какой-ни-будь домашней деревянной миске прозрачно-желтые, со срезанным краем, душистые соты меда.
- Это хорошо придумал Александр Павлович: мы сейчас немножко подкрепимся, зато уж тогда можно будет закатиться хоть до самого вечера.
- Конечно, на голодный желудок какая охота! Все будешь думать только о том, что скорей бы домой.
Простой, некрашеный деревянный стол на террасе уже накрывался чистой белой скатертью вышедшей из дома красивой молодой женщиной, босиком, с белыми красивыми полными нога-ми и в повязанном по-деревенски красном платке с торчащими над лбом ушками. Платок был немного отодвинут назад, и из-под него виднелись разделенные прямым рядом черные волосы, которые еще более оттеняли здоровый русский румянец молодого лица и темный блеск глаз. Все ее движения были упруги, точны и ловки.
Гости невольно замолчали при ее появлении и засмотрелись на нее, поняв, что Александр Павлович и с этой стороны хорошо устроился.
- Да, ты совсем хорошо живешь! - сказал с некоторым удивлением Валентин, когда хозяин появился на террасе с полной миской меда и, заметив впечатление, произведенное на гостей его подругой, улыбнулся.
- Ну, садитесь, прошу, - сказал хозяин, стоя позади стульев у стола, потирая руки и пробегая глазами по приборам.
- Не опоздать бы нам.
- Ничего. Успеем десять раз. Лучшая охота начинается с четырех часов. А сейчас только половина третьего.
- Сейчас подкрепимся, а потом на болото, - говорил Александр Павлович.
И когда выпили крепкой зеленоватой настойки, пробежавшей горячей струйкой по всем членам, стали с вилками в руках приглядываться к закускам и выбирать, куда бы ткнуть вилку.
- Наморимся как следует, - продолжал Александр Павлович, наливая по другой, - намокнем, уток настреляем и опять сюда, обсушимся и уж как следует приналяжем. А аппетит такой явится, что беда! Вот чем хороша охота на уток.
- А на дупелей разве плохо? - сказал Авенир. - Выйдешь осенним утречком, когда над полями туман легкий стоит, как пойдешь по мочежинкам, около жнивья, как начнут вылетать, только знаешь - пощелкиваешь. А кругом осенняя природа, желтые листья... Лучше нашей осени нету! Да у нас и все времена года хороши. Правда, Валентин? - Но сейчас же, как будто с некоторой обидой и разочарованием, прибавил: - Ну, тебя-то, специалиста по Уралу, положим, ничем не удивишь.
- Нет, и тут хорошо, хорошо.
- Правда, хорошо? - подхватил, загоревшись, Авенир.
Александр Павлович поглядывал на них, улыбался то одному, то другому и в то же время смотрел, чтобы рюмки гостей не стояли долго пустыми.
- Наморишься, - продолжал Авенир, - и с полной сумкой идешь домой, такой счастли-вый, что ничего тебе больше на свете не надо.
- Тут в самый раз выпить рябиновочки и закусить всякими благодатями, подсказал Александр Павлович, улыбаясь и наполняя рюмки рябиновой настойкой.
- А на зайцев! - сказал Авенир. - В октябре, как листья начнут осыпаться да озими закудрявятся, - сейчас пару борзых, рог за спину, сам на лошадь, - и несешься как черт. Летаешь, летаешь, и только к вечеру домой. А за спиной болтается пара зайцев.
- Тут в самый раз полыновочки... - сказал Александр Павлович, согревает очень хорошо. - И налил всем полыновочки.
- Не опоздать бы на охоту, - сказал кто-то.
- Не уйдет, еще половина третьего, - заметил хозяин, бегло взглянув на стенные часы.