Вот только не верил я в вылазку татар. Думал, что все сработает по принципу «когда хорошо подготовишься, ничего плохо и не произойдет». Однако же оказалось, что в этот раз правило дало сбой-исключение…
— Что, Федор? Не убедил царевич своих булгар? Быть ныне сече⁈
Олег Иоаннович, в числе первых явившийся на «плац» в сопровождении лишь верных ближников и телохранителей, встретил меня язвительным окликом — но за княжеской насмешкой скрывается серьезная тревога. И, пожалуй, она стала только сильнее, когда он заслышал сдвоенный выстрел бомбард…
— Не думаю, княже — возможно, все как раз наоборот. Тохтамыш не мог оставить Казань на одних лишь булгар под рукой булгарского же воеводы — местные ведь уже признавали над собой княжескую власть… Значит, в городе наверняка верховодит кто-то из преданных лично хану татар. И этот кто-то имеет достаточно сил, чтобы бросить булгар на вылазку, стремясь поскорее пролить кровь промеж нас…
Я прервался на мгновение, приветствуя Даниила Пронского, также показавшегося на плацу в сопровождении лишь малой дружины, после чего продолжил:
— В свою очередь, спешка вызвана брожением среди горожан. И это тоже неплохо: ныне мы сумеем опрокинуть татар одним тараном и ворвемся в крепость на их же плечах! Никакого штурма и потерь, с ним связанных… Только я попрошу сохранить жизни тем булгара, кто решится сдаться в полон — и не грабить горожан. Пусть не в Казани — но позже нам это обязательно поможет…
— Олег Иоаннович! С реки показался крупный отряд поганых! Вряд ли меньше тысячи, в темноте не разобрать! С тыла к нам заходят!
Окрик князя Пронского заставил Олега Иоанновича измениться в лице — да и меня он, признаться, тоже огорошил:
— А что дозор, стерегущий полуночные врата? И точно ли тысяча ордынцев⁈ С кем тогда они атакуют лагерь у полуденных ворот?
Даниил Владимирович, поравнявшись с нами, только раздраженно махнул рукой:
— Больше возможно, но никак не меньше! Ловушка это, не иначе! Откуда в Казани так много татар⁈
Взгляд деда, обращенный на меня, явственно потяжелел. И в стремительно сереющий сумерках я прочитал в глазах Рязанского князя пока еще только немой укор: «вот внук, чем затея твоя обернулась: в ловушку нас завел, в самую волчью пасть!». Может, он и прав — но как же ловушка? Как ордынцы сумели собрать в Казани столь сильный отряд, что рискнул напасть на укрепленную стоянку сильной дружины русичей⁈
— Сколько бы их ни было — отобьемся! Олег Иоаннович, мои ушкуйники удержат полуночную стену лагеря, даже не сомневайся. А как татары откатятся в очередной раз от наших саней, бей им вдогонку — у твоих гридей кони свежие, на разгоне стремительные. А у булгар лошади скоро устанут… Даниил Владимирович, а твои вои ведь все с полуденной стороны встали?
Пронский князь коротко махнул головой.
— Верно.
— Позволь же мне тогда, великий князь, с Пронской дружиной встретить ворога от реки… Глядишь, пригодится нам и полоненный царевич!
После недолго раздумья дед согласно кивнул:
— Дерзай, внук — с Божьей помощью!
…- Вперед, трусливые шакалы! Вперед!!! Покажите нам свою храбрость, заслужите ханскую милость!
Джумуш вынужденно покинул седло — как и многие иные булгары, коих гонят в бой сородичи Тохтамыша. И пока пара сотен лучников спешились, да собрались в кучу, чтобы вести более плотный обстрел, накрывающий стойбище урусов густыми, слитными залпами, иные нукеры уже ринулись к ограде из саней, где завязалась сеча!
Да, урусы напали на булгар, пытающихся растащить сани, приняв бой пешими — но это лишь малая часть дружинных. В большинстве же своем батыры противника все еще собираются в широком проходе между шатрами, на достаточном удалении от падающих с неба стрел… Покуда они не спешат на выручку сородичам, жарко рубящимся с булгарами у саней. Но ведь и пешие дружинники все еще справляются, сдерживая булгар за счет доброй брони и своей ратной выучки! Правда, защитников Казани становится все больше с каждым мгновением, и вскоре они сделают проходы в заграждениях в стороне от сражающихся… Собственно, и сам Джумуш уже не спешит окунуться в жаркую сечу — где приходится рубиться с бронированными дружинниками урусов кость в кость! И те не спешат умирать, охаживая татар частыми, размашистыми ударами наточенных секир…
Но голову молодого булгарина не покидает страшная догадка: как только проходы в заграждении будут свободны, сквозь них тут же ударят навстречу закованные в сталь, конные урусы! Ударят страшно, ударят в копье, снося противника с пути, давя спешенных булгар копытами тяжелых жеребцов! Быть может, чуть позже татарские лучники и смогут сбить их ход… Перед встречным «напуском» ханских батыров.