Попутно заметим, что современные переводчики старорусского текста пошли на прямой подлог, пытаясь затушевать истинный смысл процитированного фрагмента письма Ивана IV. Дело в том, что в оригинале фраза, относящаяся к Германии, звучит так: «И тако ли убо претвердые грады германские тщалися утвержати (утвердити)». Из старого оригинала ясно видно, что речь идет не о завоевании германских городов, а об их утверждении, то есть об установлении порядка, о подавлении мятежа в городах, уже, по-видимому, давно принадлежащих Империи. Современные комментаторы не могут, конечно, согласиться с тем, что Русь-Орда в XVI веке уже не первое столетие царила в Германии. И потому грубо меняют текст: вместо «утвердить» вставляют «завладеть». Надеясь, что никто не заметит.
Таким образом, князь Курбский — один из тех, кто мешает Ивану IV подавить мятеж в Европе. Он препятствует карательному походу. Иван IV Грозный отдает приказ схватить его, но в последний момент Курбский бежит в ту самую Литву, которую мешал завоевывать. Оттуда посылает Грозному свои известные письма. То есть как бы «говорит речь». Причем уже из Литвы, то есть из Ветилуи. Как видим, это практически те же события, что и описанные в Ветхом Завете.
Между прочим, Ахиор назван в Библии «наемником Аммона» (Иудифь 6:5). Но имя Аммон практически совпадает с уже известным нам Аман из книги Есфирь. То есть с именем Иван. Получается, что Библия называет Ахиора наемником Ивана. Что точно отвечает русской истории XVI века: князь Курбский действительно находится на службе у царя Ивана IV Грозного.
Речь Ахиора в Ветхом Завете занимает почти целую главу книги Иудифь — 16 больших стихов (Иудифь 5:5-21). В ней он рассказывает об истории «этого народа», вкратце говорит об исходе израильтян из Египта по книгам Исход и Иисус Навин. С точки зрения традиционной библеистики не совсем понятно, зачем весь этот рассказ. Отношение к делу имеют лишь заключительные слова речи, в которых Ахиор старается выгородить жителей Ветилуи, заявляя, что они ни в чем не виноваты: «Повелитель-господин, если есть заблуждение в этом народе… и мы заметим, что в них есть это преткновение, то мы пойдем и победим их. А если нет в этом народе беззакония (на что намекает Ахиор — Авт.), то пусть удалится господин мой» (Иудифь 5:2-21).
По мнению Ахиора, у жителей Ветилуи никаких заблуждений нет, а потому карать их не за что. Из этого опять-таки следует, что поход Олоферна — не завоевание (при котором речь Ахиора выглядела бы по меньшей мере странной), а именно карательная экспедиция. Если страна «не провинилась», то незачем ее и наказывать.
По-видимому, речь библейского Ахиора — это первое послание князя Курбского Ивану Грозному. Курбский пишет: «Что провинции пред тобою и чем прогневали тя кристиански предстатели? Не прегордые ли царства разорили и подручны тебе их во всем сотворили… Не претвердые ли грады ерманские тщанием разума их от Бога тебе данны быша».
То есть: «Чем провинились перед тобою и прогневали тебя твои подчиненные — христиане? Не прегордые ли царства разорили и покорными тебе сделали во всем? Не претвердые ли города германские от Бога тебе даны были благодаря их разуму?»
По сути дела, здесь сказано то же самое, что и в речи Ахиора. Завоевание земли обетованной, о котором рассказывает Ахиор, — это, как мы уже знаем, история османских-атаманских войн конца XV века. В результате все эти земли, в том числе германские, вновь подчинились новгородскому царю-хану. Фактически то же самое рассказывает и князь Курбский. Причем, как и Ахиор, князь Курбский выгораживает верных слуг царя, покоривших ему Германию. Как мы понимаем, он защищает западноевропейских потомков великих = «монгольских» и османских-атаманских завоевателей, управлявших вассальными землями в Европе и подчинявшихся русско-ордынскому императору. Но в XVI веке усилившихся и решивших отделиться от Империи. Это и были те самые «протестантские князья», которые возжелали освободиться от «скотского (скифского) рабства».