Во-вторых, налицо и откровенные несоответствия. Так, например, на упомянутом выше самом большом надгробии собора в XVII веке Романовыми было написано: «В лето 7045 декабря в 11 (день) преставися благоверный князь Андрей Иванович Старицкой». А на покрывающем эту гробницу медном футляре обозначено совсем другое: «Захоронение князей Старицких Владимира (ум. 1569) и Василия (ум. 1574)».
Итак, на кирпичном романовском новоделе и на еще более позднем медном футляре указаны не только разные имена, но даже неясно — сколько погребений под этой кирпичной кладкой: одно или два! Где ошибка? На кирпиче или на меди? Или же и там, и там? Еще раз подчеркнем, что этот разнобой относится к вторичным надписям, сделанным уже при Романовых, поскольку сегодня мы не знаем, что же было написано на древней плите, полностью заложенной кирпичной кладкой. Кстати, на фреске рядом с могилой Андрея Старицкого изображен апостол Андрей Первозванный, по широко известному преданию крестивший Русь.
Комментарий современного историка: «Из трех гробниц только одна гробница А.И. Старицкого была снабжена, как полагалось, белокаменной орнаментальной вставкой с западной, торцовой стороны, да и та не позже 1780 г. была снята с надгробия (зачем? — Авт.). Известно только, что при перемещении пола в соборе в 1835 г. она была обнаружена где-то неподалеку от надгробия… Затем ее вмонтировали в восточную стену надгробий Владимира и Василия Старицких» (Сизов Е. Еще раз о трех «неизвестных» гробницах Архангельского собора // Московский Кремль. Материалы и исследования. М.: Искусство. 1973. № 1. С. 89–90).
Возвращаясь к фрескам, нельзя не отметить, что фрески Архангельского собора в значительной степени посвящены русской истории. На них изображены русские князья, причем не только святые. Даже те фрески, которые посвящены библейским сюжетам, иногда считались, оказывается, изображениями из русской истории. Они подписаны, то есть это — история русской династии «в картинах». Но, к сожалению, не в исходном виде, а в версии Романовых XVII века.
Так, например, «на южной стене в третьем ярусе изображена победа израильтян во главе с Гедеоном над войсками мадианскими. Эта библейская сцена ассоциировалась с победами Ивана IV над казанским и астраханским царствами». Не означает ли это, что библейская сцена была написана Романовыми на том месте, где на сбитой (ими же) штукатурке находилось изображение побед Ивана IV над Казанью и Астраханью? Поскольку посетители храма уже привыкли видеть на этом месте изображение Ивана IV, то, естественно, новонаписанная библейская сцена в их сознании и «ассоциировалась с победами Ивана IV». В связи с этим нельзя не отметить, что имя Гедеон напоминает Гд-иоанн, то есть Государь (или господин) Иоанн. Либо же на страницах Библии отражена русско-ордынская история XIV–XVII веков. В таком случае библейские авторы включили в Библию описание побед Ивана IV, назвав их победами израильского царя Гедеона над войсками мадианскими.
Современная расчистка стен Архангельского собора в 1953–1956 годах все же обнаружила одну счастливо уцелевшую старую, доромановскую фреску, относимую сегодня к XVI веку. Надпись на ней не сохранилась. Фреска расположена в усыпальнице Ивана IV «Грозного». В научноинформационном издании «Архангельский собор» дано следующее пояснение: «У ложа умирающего князя в изголовье стоит его старший сын, которого отец обнимает правой рукой за плечи. В ногах сидит княгиня с младшим сыном на коленях… Эта сцена напоминает описание предсмертного часа Василия III, отца Ивана IV».
Но не странно ли, что фреска с изображением Василия III расположена совсем не там, где находится его надгробие? Более того, почему-то помещена не куда-нибудь, а в усыпальницу Ивана IV. По нашему мнению, объяснение довольно простое. На этой фреске изображен умирающий Иван «Грозный» — Симеон, передающий власть своему сыну Федору. А на коленях у молодой царицы сидит его внук Борис — будущий царь Борис «Годунов». Согласно нашей реконструкции, Симеон открыл новую русскую династию. Поэтому в Архангельском соборе его могила, могилы его сыновей и внука Бориса были совершенно правильно помещены в отдельном помещении. По тем же соображениям, вероятно, и могила Михаила Скопина-Шуйского, умершего при Василии Шуйском, также помещена в Архангельском соборе отдельно — в приделе Иоанна Предтечи. Видимо, Шуйский подготовил усыпальницу для начатой им новой династии. Но, поскольку он был смещен, его самого там не похоронили. И лишь позже, при Романовых, его прах перевезли из Польши и захоронили в самом соборе.