Современным маститым норманнщикам, чтобы создать что-нибудь более-менее удобоваримое, необходимо во чтобы то ни стало уйти от летописной хронологии. Призвание варягов в 862 г. для них оказывается чересчур поздним... Способ, с помощью которого удлиняют династию, достаточно прост: берут реально существовавшего русского князя, Олега, прозванного Вещим, и создают его дублей[89]. Дубль Олега (викинга, конунга конечно же) и правил в тот момент, когда было отправлено "бертинское" посольство 839 г... принимаемое за посольство "северного русского каганата"! Конечно, это сильно противоречит летописной хронологии, но чего не сделаешь ради предвзятой теории. И вот уже текст Повести временных лет объявляется подтасованным, переполненным позднейшими вставками, отредактированным в угоду князю Святополку Изяславичу и т. д. Неуважение к источникам вообще очень характерно для норманизма...
Правоверный норманизм, конечно же, никак не может отказаться от своей бесподобной идеи происхождения самого названия Русь из Скандинавии... Еще бы, ведь иначе обесценивается их главный "первоисточник", искаженный текст летописи. Но вот беда, в скандинавских языках нет хоть чего-нибудь похожего... Приходится как-то выкручиваться, и выводить этноним от... финского слова руотси, произошедшего от термина "гребцы" и означавшего когда-то скандинавов![90]
"Руотси" это, мол, скандинавские гребцы "глазами финнов". Как на этом можно построить теорию происхождения этнонима? А вот так: жил да был "скандинавский этнос варягов", которым замены подобрать нельзя и которые, конечно, "гребцы", и вот пригребли эти гребцы к финнам, и назвали финны этих гребцов ruotsi (что на финском значит гребцы), с чем гребцы, конечно, согласились, и погребли они дальше (уже называясь ruotsi), прямиком в Новгород, и представились: здрасьте, мы варяги-гребцы, и зовут нас ruotsi, просим любить и жаловать... Ну, тут конечно им отвечали: "земля у нас велика и обильна, а порядка в ней нет... идите и володейте нами". А раз уж варяги назывались ruotsi, то и народ новгородский в их честь назвался тоже ruotsi (грести, наверное, научился, вот и назвался), а за ним и киевляне назвались ruotsi, и волыняне, и кривичи, и весь, и чудь, и меря... Все научились грести и по праздникам устраивали соревнования по гребле на байдарках и каноэ. Все кончилось хорошо!
Следует назвать, наконец, имя автора потрясающей "руотси-теории", так полюбившейся современным нашим норманистам. Это был... некий герр Туннман, обитавший в Петербургской "де-Сиянс-Академии" во времена Бирона и веселых императриц (О, майн либер Ав-гус-тин, Ав-гус-тин, Августин... О восемнадцатый век, "Петербург Екатерины", "до первой звезды нельзя -ждем-с!") Однако же немецкие норманисты, люди солидные и основательные, не стесняются признаться, что с этими руотси возникают некоторые трудности. Во-первых, не совсем понятно, какое именно шведское слово стало прототипом финского, а во-вторых... как это руотси в русском языке может превратиться в "русь"? Бедные немецкие норманисты пыхтят над проблемой вот уже почти 200 лет (!!), а воз и ныне там[91]. Главная загвоздка для маститых немецких филологов заключается в том, что финское ts в русском передается, естественно, как "ц", и получается из руотси "руци"...
[(Автор прав. Невежество нынешних последователей невежественного Байера потрясающе. Прим, ред.)]
В сущности, маститые норманнщики - бедняки, вынужденные постоянно отбиваться от наседающих со всех сторон сообщений источников, которые никак не хотят укладываться в прокрустово ложе их "теорий". На какие ухищрения приходится пускаться, можно видеть на примере проблемы отождествления в средневековых западноевропейских хрониках русое и ругов. Отмахнуться от этих сообщений никак не удается: княгиня Ольга (Елена) всегда именовалась в немецких источниках "королевой ругов". Казалось бы, что это может означать, кроме того, что на Западе в 10-12 вв. славян-ругов с южнобалтийского Поморья отождествляли с киевскими русами, или по крайней мере считали эти народы родственными? Но понятно, что норманистам надо любой ценой уйти от такого отождествления.
Как это делается, можно увидеть из работы польского историка Г. Ловмяньского[92]. Оказывается, русы это все-таки самоназвание местных славянских племен, центр которых находился в Киеве... Хоть на этом спасибо! (а то наши оте-чественные маститые норманнщики и название русь выводят от скандинавов...) Но вот в Киев, утверждает пан Ловмяньский, попадают норманны, и называются по имени местного народа тоже русами. Допустим; что же дальше? А дальше киевские норманны "вспоминают", что есть остров Рюген, на котором, вроде бы, сложилась аналогичная ситуация: германцы смешались со славянами; эта крутая смесь и назвалась ругами. И это оказалось достаточным, чтобы в мозгах "киевских норманнов" произошел перещелк: смотри-ка, думают они, там славяне, и здесь славяне, там германцы, и здесь германцы, там руги, здесь русы... Значит, руги и русы одно и то же, значит, мы руги!..
89
Выше мы уже сталкивались с дублями Рюрика, разгуливающими одновременно по Рейну и Ильменю; Вещему Олегу "повезло" еще больше: норманисты пустили в ход несколько его дублей, "размазав" их по оси времени. * Пыл автора здесь излишен. Балтийское море было в III-Х в.в. внутренним славяне-русским морем, а предки "шведов" пребывали в первобытном состоянии, о каком их влиянии на Русь может идти речь? (прим. ред.)
90
См.: Б. А. Мельникова, В. Я. Петрухин. Название "Русь" в этнокультурной истории древнерусского государства (9-10 вв.). Вопросы истории, 1989, № 8, стр. 29; см. тех же авторов: Легенда о призвании варягов и становление древнерусской историографии. Вопросы истории, 1995 № 2, стр. 44-57.
91
См.: И. П. Шаскольский. Русско-скандинавские отношения раннего средневековья в работах Г. Шрамма. Отечественная история, 1994 № 2, стр. 155-158.