Главный лозунг, под которым идут в бой «новооткрыватели», звучит примерно так: «Мы развенчаем миф о трехсотлетнем татаро-монгольском иге». Но и здесь у них все шиворот-навыворот — в сказку о трехсотлетнем угнетении в наши дни уже не верят, поскольку триста лет Русь никто и никогда не угнетал. И если считать установлением политической зависимости от монголов 1243 год, когда князь Ярослав Всеволодович прибыл к Батыю и был назван «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись), а годом свержения 1480-й, то и тогда получается 237 лет, а не 300! Но тем не менее продолжают развенчивать. Опять же, возникает закономерный вопрос — а что вообще подразумевать под понятием «иго»? Если позорную политическую зависимость и разорительную выплату дани, то оно, вне всякого сомнения, было, а если оккупацию Руси, отстранение от власти правящей династии Рюриковичей, а также наличие гарнизонов интервентов в городах, то такого не было. Поэтому к термину «иго» надо относиться с осторожностью и не забывать, что придумано оно было на Западе польским хронистом Яном Длугошом в 1479 году, а до этого на Руси и слыхом не слыхивали ни о каком иге. То, что принято называть «игом», на самом деле было длительной и упорной борьбой за политическую независимость страны, за право не платить унизительную дань, борьбой, которую вела Русь против хищного и паразитирующего соседнего государства.
По монгольскому нашествию написано столько трудов «новооткрывателей», что прямо глаза разбегаются, и не знаешь, какие выбрать, а теории, которые развивают их авторы, мягко говоря, одна другой удивительней. Но во всех трудах «новооткрывателей» есть одно слабое место — выдвинув какую-либо идею, они любыми путями стараются ее доказать, т. е. изначально под ответ подгоняют решение. Например, желая доказать, что численность орды, которая вторглась в Северо-Восточную Русь было минимальной, от 20 000 до 30 000 воинов плюс по три лошадки на каждого, они неустанно подчеркивают, что если бы их было больше, то вся армия вторжения померла бы с голоду. Для начала о набившем оскомину утверждении о трех лошадках на одного монгола — дело в том, что это должно было быть в идеале, а жизнь, как известно, далеко не всегда этим идеалам соответствует. Для примера достаточно вспомнить июнь 1941 года, когда по штатному расписанию в советских дивизиях числилось до 10 858 бойцов, а в реальности личным составом они были укомплектованы лишь на 70–80 %. Так это личным составом, а что уж говорить о вооружении? Некоторые танковые части в идеале были на бумаге укомплектованы полностью, только вот их личный состав ни одного танка так и не увидел до начала боевых действий. То же самое можно сказать и про монгольское воинство. К рязанским границам орда подошла после ожесточенных боев в Волжской Булгарии и с половцами, причем последние оказывали захватчикам отчаянное сопротивление. В кавалерийских сражениях, которые развернулись в степях, войска Батыя несли потери в конском составе, которые постепенно становились невосполнимыми. Многие половецкие ханы, не в силах сдержать натиск монголов, стали уводить своих людей за Днепр, угоняя и многотысячные табуны лошадей, чем создавали для завоевателей серьезную проблему. Поэтому, на мой взгляд, ни о каком идеальном соотношении один монгол — три коня перед вторжением в Северо-Восточную Русь и речи быть не может. Идем дальше.
Теперь о продовольственной проблеме, которая не дает покоя «новооткрывателям» — для этого они готовы высчитать даже длину саней из монгольского обоза, лишь бы доказать, что такого количества припасов с собой орда таскать не могла. А мудрить вовсе незачем, достаточно просто посмотреть на дату, когда началось вторжение, и все встанет на свои места, декабрь 1237 года. В это время года и крестьянские амбары, и боярские закрома, и княжеские житницы битком набиты зерном и урожаем, а поскольку монголы, как метлой, вычищают всю территорию, то, соответственно, и в припасах у них нужды возникнуть не может, эта проблема появится лишь весной 1238 года. Правда, и количество едоков у Батыя к этому времени резко сократится. Но «новооткрывателям» есть смысл подойти к этому вопросу с другой стороны — а куда девалось то, что съели храбрые нукеры и их прожорливые лошадки? Пусть посчитают, сколько продуктов переварилось в их желудках и куда все это потом пропало. Я думаю, полученная цифра их ужаснет, и они с новыми силами будут утверждать, что если бы численность орды превышала 30 000 всадников и энное количество лошадок, то вся Северо-Восточная Русь просто захлебнулась бы в дерме.