Очевидно, галичане были более заинтересованы в союзе с восточными соседями, чем с северными. Причин этому, вероятно, было несколько. Во-первых — военные поражения Даниила, оказавшегося неспособным силой удержать свою власть. Во-вторых — явный приоритет коммерческих связей Галича по линии восток-запад, нежели север-юг. Горизонтальные (широтные) торговые пути, на которых развился и усилился этот город, оставались наиболее предпочтительными в период всего средневековья. Союзнические отношения с властителями на пути Чернигов — Киев — Галич — Венгрия (или Малая Польша) представлялись в это время более выгодными, чем альянс с северной Волынью, которая могла добавить к этому маршруту лишь бедную Мазовию и Литву. Вступать под власть Волынского князя Галич соглашался только под давлением военной силы, а также при условии обеспечения торговых путей на запад и восток (союз с Киевом, мир с Черниговом и Венгрией). Отсутствие одного из этих компонентов приводило к сопротивлению, недовольству и «крамолам» галичан, стремившихся к наиболее благоприятным коммерческим условиям.
После разгрома своих основных войск и утраты главного союзника (Владимира Рюриковича) Даниил оказался перед выбором: либо отказываться от покорения своей «отчины», либо активизировать поиски сторонней помощи. В поисках последней он направился в Венгрию, а своего брата, после того как выяснилось, что никаких половцев на Волыни нет, попросил съездить в Польшу. Предполагалось, что переговоры с венгерским королем должны как минимум предотвратить содействие противникам Романовичей с этой стороны, а как максимум — обеспечить военную поддержку. В этом году (21 сентября 1235) в Венгрии умер король Андрей II, и в октябре на престол должен был вступить давний противник Даниила Бела IV[97]. Волынский князь приложил много усилий для того, чтобы склонить нового короля на свою сторону. Он даже участвовал в коронационной процессии Белы 14 октября 1235 г. в Секешфехерваре, в роли и на месте вассала — вел под уздцы королевского коня[98]. Но и выражение предельной покорности не помогло Даниилу составить с венграми альянс против Чернигова. Новый король, который, по сообщению В. Н. Татищева, еще в 1233 г. отрекся от претензий на Галич[99], только подтвердил мирные отношения с Даниилом, но ввязываться в войну с Михаилом Всеволодовичем, союзным ему Изяславом и половцами отказался.
Зыбкий нейтралитет не устраивал Волынского князя и подвигнул его на поиски средств по предупреждению возможного венгерского вмешательства в русские дела. Еще находясь в Венгрии, Даниил сумел завязать дружеские контакты с австрийским герцогом Фридрихом II Бабенбергом, враждовавшим как с Западной империей, так и с Венгрией[100]. С дипломатической точки зрения это был очевидный успех. Позднее именно этот альянс позволил князю сохранять уверенную позицию на переговорах с Белой IV и даже оказывать на него давление. Примечательно, что есть указания на то, что в 1235 г. и Михаил Черниговский вел активную дипломатическую деятельность в поисках новых союзников. Так, В. Т. Пашуто указывает на переписку императора Фридриха II, который отмечал, что посольство к нему от «князя Руси» (ducem Rossiae) было перехвачено и ограблено австрийским герцогом, союзником Даниила Волынского[101]. Современные исследователи считают, что это посольство было направлено к императору от черниговского князя[102], который, в условиях нейтралитета Венгрии, был вынужден искать содействия вдалеке от своих границ.
Обеспечив дипломатическое прикрытие с Запада, но не обретя новых воинских контингентов, Даниил вернулся на Волынь, где его ожидал брат, миссия которого в Польшу имела совершенно противоположный результат. Василько привел с собой отряд каких-то «ляхов», но кого они представляли, остается неясным. Считавшийся основным союзником Романовичей в Польше Конрад Мазовецкий помощи им не оказал[103]. Более того, уже в следующем году этот князь оказался в союзе с Михаилом Черниговским и даже начал военные действия против Волыни. Возможно, Василько привел дружину наемников, независимых от Конрада или представлявших кого-то из других польских князей, враждебных Конраду[104]. В любом случае дипломатического успеха посольством достигнуто не было, а привлеченные военные силы оказались незначительными.
98
Карамзин, 1991. С. 505; SRH, 1937. P. 467; Грушевський, 1900. С. 149; Крип'якевич, 1984. С. 95, прим. 14; Майоров, 2001. С. 585–588. Ср.: Зубрицкий, 1855. С. 125; Дашкевич, 1873. С. 48, прим. 2; Włodarski, 1966. S. 108; Dimnik, 1981. P. 100. Подробно см.: Волощук, 2006. С. 331–340.
99
Статья 1233 г. у В. Н. Татищева начинается так: «Данил Романович, имея о Галич с королем венгерским войну тяжкую и победя венгров в горах, учинил с ним мир. Отрекся король по грамоте Мстиславлей Галича» (Татищев, 1995. С. 228). О походе Белы на Галич («во горы Угорьскые») в Галицко-Волынской летописи сообщается под 6737 (1229) г., причем события эти, как отмечалось выше, должны относиться уже к 1230 г. О других походах Белы против Даниила нам не известно. С другой стороны, после поражения под Шумском королевич Андрей «вывел» на Даниила венгерского воеводу «Дьяниша», что можно трактовать как поддержку государственной властью Венгрии войны против Даниила, то есть мира с Белой (соправителем короля Андрея II) в это время еще не было. Соответственно, о войне с Белой «в горах» следует говорить в период, когда Даниил осаждал Андрея в Галиче, то есть в 1233 г., как это и обозначено у В. Н. Татищева. Именно мир с Венгрией (и отказ с ее стороны от претензий на Галич) обеспечил Даниилу спокойствие в период дальних походов на Чернигов и против половцев в 1235 г.
103
Włodarski, 1966. S. 108–109. Союз Конрада (ум. в 1247 г.) с Романовичами оформился примерно в 1229 г., когда волынские князья помогали ему в борьбе за Краков. Этот альянс на протяжении жизни его участников прерывался лишь однажды (в 1236–1237 гг.) и на короткий срок (не более года).
104
Вполне возможно, что отряд был предоставлен Васильку вроцлавским и краковским князем Генрихом Бородатым, чей мир с сандомирским князем Болеславом Стыдливым в 1234 г. прекратил длительную междоусобную войну, бушевавшую в Польше после смерти краковского князя Лешка Белого (ум. осенью 1227 г.). Мазовецкий и куявский князь Конрад, младший брат Лешка, принимал в этой войне активное участие, причем в стане противников Генриха (Włodarski, 1971. S. 28–29, 48–50). Очевидно, что вроцлавский князь был заинтересован в создании конфликтной ситуации на восточной границе Мазовии (то есть между Конрадом и Романовичами) для того, чтобы отвлечь внимание неуемного претендента на краковский стол. Кроме как провокационными действиями Генриха Бородатого, а также Михаила Черниговского, сложно объяснить неожиданный разрыв между Конрадом Мазовецким и Даниилом Романовичем, вылившийся в военные столкновения в 1236 г. Ср.: Włodarski, 1966. S. 110–111. Б. Влодарский считает, что Василько привел воинов, предоставленных Болеславом Стыдливым (Włodarski, 1936. S. 21), но это предположение сложно разместить в контексте позднейших отношений Романовичей с польскими князьями.